Милфа

Романенко Оксана

Но она уже не отвечала. Глаза женщины закатились, грудная клетка тяжело вздымалась и опускалась.

Я кинулась к телефону. Я хотела было сперва позвонить Никите, но подумала, что только потеряю драгоценное время. Я набрала скорую, и как могла, сбивчиво объяснила ситуацию. Оператор сказал: "ждите" и отключил звонок.

Меня трясло. Я в панике смотрела на Татьяну, которая полулежала на диване и еле дышала.

— Сейчас, сейчас, Танечка, скорая уже в пути, потерпите! — бормотала я, пытаясь удобнее развернуть её голову. Уложив её на диван,

я открыла автоматические ворота и выбежала на улицу, чтобы встретить машину скорой помощи.

Через минуту я услышала знакомый шум мотора.

Никита! Он приехал, несмотря на мой запрет!

Никита заехал во двор, выключил двигатель и снял с головы шлем. Увидев выражение моего лица, он свёл вместе брови и встревоженно спросил:

— Даша, что случилось?!

— Твоя мама… — еле выдавила я. — Ей внезапно стало плохо… она там лежит… Я жду скорую.

Не говоря больше ни слова, Никита бросился в дом.

20 глава

У Татьяны случился инсульт. Как сказали потом врачи, если бы скорая вовремя не приехала, то всё могло быть намного плачевней.

Маму Никиты поместили в реанимацию и сказали ждать. На Никите не было лица, как и лицо его отца, который вскоре приехал в больницу, выражало полный ужас и смятение. Мы все были в ужасе. Оказывается, Татьяна уже давно жаловалась на высокое давление и частое головокружение, но всё время оттягивала свой визит к врачу.

Я испытывала невероятное по своей силе чувство вины. Оно грызло меня изнутри, не давая вздохнуть. Никита меня ни в чём не упрекал, и видя его таким потерянным и несчастным, я поняла насколько сильно он любит свою маму.

Я сидела в коридоре, теребя в руках бумажную салфетку, рядом со мной сидел Сергей Михайлович, мы ждали, пока Никита бегал по всей больнице.

— Маму перевели в реанимацию. Она в коме. И как эта кома долго продлится — мне никто так и не дал ответ.

Он устало опустился на скамейку между мной и отцом, уронив голову на руки. Мне безумно хотелось хоть как — то утешить его, и я уже протянула руку, чтобы погладить по напряжённой спине, но так и не решившись, опустила руку обратно на колено. Сердце разрывалось от жалости, бессилия, и от ощущения собственной виновности. Ведь если бы не мой роман с Никитой, Татьяна сейчас не лежала бы в реанимации вся укутанная трубками!

— Я вызову тебе такси, езжай домой, — сказал Никита лишённым всяких эмоций тоном.

— Я хочу остаться здесь, с тобой, с вами…

— Нет, не нужно. Мы с отцом будем здесь всю ночь, вдруг мама очнётся. Я хочу быть рядом, когда это случится.

— Хорошо. Как скажешь.

Следующие две недели мы не виделись. Время от времени Никита звонил и рассказывал о состоянии Татьяны, к сожалению, она так и не приходила в себя. На носу было открытие отеля. Никита разрывался между работой и больницей, постоянно дежуря у постели матери.

Вина, с которой я ничего не

могла поделать, отравляла всё моё существование. Я целыми днями молилась, чтобы Татьяна выкарабкалась. Никита ни разу не упрекнул меня, наоборот, убеждал, что он виноват, раз допустил весь этот кошмар, — но меня это мало утешало. И если бы не работа и не Илюшка, то я бы точно свихнулась.

Татьяна пришла в себя на второй неделе.

Когда Никита сообщил мне об этом, я медленно сползла на пол и заплакала от облегчения. Жёсткие щупальца тревоги, сжимавшие всё это время мои внутренности, ослабили свою хватку и я, наконец — то, свободно задышала.

Как — то уже поздно вечером, мы сидели с Илюшкой в обнимку на диване и смотрели мультики, как вдруг, со стороны улицы раздался протяжный собачий лай.

— Это Джек! Мама, это Джек, Джек! — закричал сын и, стремительно вскочив с места, бросился во двор.

Моё сердце взметнулось и ухнуло вниз.

Никита! Он здесь!

Я не видела его с того самого злополучного дня, когда с Татьяной случилась беда. И за всё это время, ни разу не попросила его о встрече, хотя безумно скучала.

Через несколько минут я услышала как дверь в доме распахнулась и в гостиную, вместе с собакой, влетел радостный Илья. Следом за ними зашёл Никита. Джек тут же заскочил на диван, и повалив меня навзничь, пытался дотянуться до моего лица длинным слюнявым языком. Я рассмеялась и обняла пса, теребя его за уши.

— Джек, ко мне! — скомандовал Никита, освобождая меня из собачьего плена.

Я встала с дивана и скрылась в ванной комнате, чтобы немного успокоиться и привести волосы в порядок. Я была очень озадачена внезапным появлением Никиты.

Сполоснув лицо холодной водой лицо, я медленно сосчитала до десяти и вернулась в комнату.

Никита и Илья уже в шутку боролись, а между ними, порыкивая, скакал Джек.

— Что — то случилось?! — спросила я, прерывая их игру. — Ты без звонка и всякого сообщения…

Никита закинул визжавшего Илью на плечо и помотал головой.

— Просто захотелось вас увидеть… Мы с Джеком очень хотели. Да, Джек?!

Джек коротко гавкнул, словно соглашаясь с утверждением своего хозяина.

При сыне Никита держал себя в руках и не проявлял по отношению ко мне никаких чувств, вообще, со стороны даже казалось, что его интересовал исключительно Илья, хотя во взгляде, который он время от времени бросал на меня, я видела характерный чувственный блеск.

Спустя полчаса, я хлопнула в ладоши и сказала, обращаясь к сыну:

— Так, Илья, пора спать! Давай прощайся с Джеком и Никитой, и дуй в ванну!

— Ну маааам, — сразу же заканючил мой ребёнок.

— Никаких мам! А то утром тебя не добудишься!

Илья надул губы и, попрощавшись с нашими гостями, нехотя поплёлся в ванную.

— Подождёшь? Я скоро, — сказала я Никите, задерживая на нём свой взгляд. Никита посмотрел на меня и просто кивнул, усаживаясь на диван. Джек тут же устроился в его ногах.