Милфа
Шрифт:
— Более, чем достаточно?! Одна девочка в могиле, другая — калека, никакие деньги мира не вернут жизнь и потерянное здоровье! — я вперилась в Синицкого уничтожающим взглядом.
"Сидит, царь горы, улыбается… Ничего, я собью с тебя всю спесь!"
— У нас есть к тебе предложение, — не обратив никакого внимания на мой эмоциональный выпад, продолжил Жданов. — Ты отзываешь свои услуги и получаешь два миллиона рублей. Завтра же. На свой банковский счёт.
— Нет.
— Хочешь больше?! — брови Андрея поползли вверх, а стук
— Нет, Жданов.
Ну наконец — то и хирург нахмурился. Он повернулся к Андрею и недоумённо уставился на того, словно точно был уверен, что я соглашусь принять деньги.
Жданов с шумом выдохнул воздух, стук резко прекратился. Бросив ручку на стол, он скрестил на груди руки и откинулся на спинку стула.
— Оказывается я недооценивал тебя.
— И это было твоей большой ошибкой.
— Я только одного не могу понять, зачем ты так стараешься ради какой — то там нищей девчонки?! Я хочу предложить тебе своё сотрудничество, если ты отказываешься от денег. Я могу тебя ввести в самые высокие круги…
— Тебе действительно этого никогда не понять, Андрей, — я встала. — Разговор окончен. До встречи в суде.
И удалилась под звенящую тишину.
Вечером, около дома, я вновь увидела странного человека, которого замечала ранее, но старалась гнать от себя тревожные мысли, но когда, утром, на следующий день, кто — то въехал в мой в зад, тут же скрывшись, напугав нас с сыном до смерти, я окончательно убедилась, что всё это не случайно.
Пока ждали дэпээсников, я вытащила из бардачка пухлую визитницу, и облегчённо вздохнула, когда нужная визитка оказалась на месте.
"Да, Жданов, к сожалению, ты прав. В нашей стране действительно всё делается вот так."
И набрала номер.
— Алло, — ответил вскоре характерный голос с акцентом.
— Здравствуйте, Вазген. Это Дарья. Вы помните меня?
— Да, Дарья Евгеньевна, я узнал вас.
— Мне нужна помощь…
— Внимательно слушаю.
— Мне кажется, нет, я уверена, что мне угрожают… запугивают…
— Кто?
— Мой бывший муж, или те, кто действует по наводке его клиента.
— Я понял. С вашим мужем сегодня же поговорят мои люди. Вас и вашего сына никто пальцем не тронет. Даю слово.
— Спасибо.
— Не за что. Я обязан вам.
Я хотела было попрощаться, как Вагзен вдруг продолжил разговор:
— Дарья Евгеньевна…
— Да?
— Я хотел сказать кое — что про свою дочь, про Мадину. Она…
— Простите, Вазген, но ваша дочь меня не интересует. Прощайте. Спасибо за помощь.
В день судебного заседания, я заметно нервничала, сердце глухо билось в груди, что было вполне объяснимо, — это моё первое серьёзное дело, ещё и такое громкое.
Павел оказался прав: здание суда оккупировали журналисты и телевизионщики. Словно коршуны, они окружили нас, когда мы с ним и Любовью Алексеевной
Остановившись, я вкрадчиво и терпеливо отвечала на все каверзные вопросы, — особенно их интересовал личный аспект: противостояние двух адвокатов — бывших мужа и жену. Павел ободряюще кивнул и пожал мою руку, когда я закончила.
Говорят, чем тяжелее борьба — тем слаще победа. И если вдруг, в итоге, я проиграю, — буду утешать себя тем, что не спасовала, испугавшись трудностей.
Я увидела, как к зданию подъехал чёрный мерседес, из него вышли Жданов и Синицкий. Журналисты тут же метнулись в их сторону, громко выкрикивая вопросы уже им.
Заседание проходило в открытом порядке, зал был забит до отказа. После всех формальностей и оглашения прокурором предъявленного обвинения, вызвали меня, как главного представителя потерпевшей стороны.
Слегка прокашлявшись, я начала свою речь, стараясь не смотреть в сторону Жданова и его клиента.
— Уважаемый суд, и все присутствующие. Позвольте мне… — в этот момент я бросила взгляд на первые ряды слушателей, ища Павла, но вместо Павла мои глаза наткнулись на…
…НИКИТУ!
27 глава
Никита долго смотрел на экран телефона, и решил всё же ответить, но прежде убедился, что Мадина уже в отключке.
Девушка лежала на спине, голова запрокинута, левая рука свисала вниз. Но как только он нажал "ответить", она вдруг зашевелилась и открыла глаза.
— Даш… слушай… давай… созвонимся позже… я сейчас занят, — сказал он поворачиваясь спиной к дивану.
— Ладно, хорошо… — ответила Даша. В её голосе послышалась обида.
Он хотел добавить, что через полчаса перезвонит сам, но не успел, — Мадина громко и нараспев подала голос:
— Никитаааааа, ну иди ко мне, я тебя ждууу, хочуууу ещё…
Он быстро нажал кнопку отбой. Если Даша и услышала, то потом он ей всё объяснит.
Мадина встала и пошатывающейся походкой направилась к нему. Подойдя, она попыталась его обнять, но Никита крепко обхватил её кисти руками и слегка встряхнул.
— Мадина, хватит!!! Приди уже в себя, наконец! Прекращай гробить свою жизнь! Тебе лечится надо, слышишь?! Сегодня же позвоню твоему отцу!
— Если мне и надо лечиться, то только от любви к тебе! Я ненавижу её, эту твою бабу! Ненавижу! Чтоб она сдохла! — Мадина перешла на крик, но уже через секунду её тон резко сменился. — Нииик, любимый, я всё для тебя сделаю! Что ты хочешь, чтобы я сделала, ты только скажи!
Никита тяжело вздохнул.
— Да, я хочу, чтобы ты для меня кое — что сделала…
Мадина вновь потянулась к нему, но парень не позволил ей это, продолжая крепко удерживать на расстоянии.
— Тебе необходимо лечиться, Дина, — спокойно сказал он, глядя в её замутнённые глаза.