Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде)
Шрифт:
— Ты уверен, что с тобой будет всё в порядке? — спросила я.
— Да, со мной всё будет нормально. Только передохну. А сейчас я чувствую сильную слабость и тошноту. Каждый раз, когда еду вверх, такое ощущение, словно мой желудок завязывают узлом.
— Хорошо, дальше дорога должна быть пологая. Отдыхай столько, сколько нужно, а мы всё подготовим и будем ждать тебя впереди.
Мы проехали по ровной местности не больше километра, а потом дорога пошла круто вверх. Пока мы с Джеффом выжимали педали вверх по склону, нас не оставляла мысль, что будет с Ларри, когда он столкнётся с подъёмом. Мы оба совершенно обессилели к тому времени, как добрались до перекрёстка с дорогой, идущей с востока Индии.
На перекрёстке обе дороги сливались в одну, которая вела вверх через перевал в Катманду. Скопление ветхих, лепившихся друг к другу односкатных построек представляло печальное зрелище. Здесь имелись три гостиницы. Две были деревянными развалюхами, а третья — двухэтажным глинобитным строением с пятью крошечными комнатами без кроватей на верхнем этаже. Управляющий глинобитной гостиницы обременил себя тремя рваными одеялами, которые бросил на пол в одной из комнат, и жестами пригласил войти. Нашу комнату от соседней отделяло четыре доски от пола до потолка, между которыми были огромные щели.
Через дорогу, там, где стояли навесы, мне удалось пополнить список продуктов, не считая риса и компонентов дала, на четыре пункта: лимонад, крутые яйца, хлеб и мандарины. Купленного хватило бы не только на сегодняшний обед, но и на завтрак с ленчем. Мы рассчитывали попасть в Катманду на следующий день в полдень.
В окружении огромных корзин с навозом мы с Джеффом сидели рядом с гостиницей за столом и закусывали, высматривая-поджидая, когда появится Ларри. Оттуда просматривался один километр дороги. К десяти почти стемнело, а Ларри не появился. Когда мы уже решили отправляться за ним, на дороге обозначился его силуэт. Двигался он с трудом, вихляя из стороны в сторону, и я кинулась на окраину посёлка, чтобы встретить.
Я провела его наверх в нашу комнату, и мы сели вместе на одеяла. Стараясь смотреть не слишком пристально, я видела его дрожащие руки, неловко обращавшиеся с едой и лимонадом, которые перед ним стояли. Всё лицо было равномерно серым. Кожа на ощупь оставалась прохладной, но лоб покрыла испарина, а руки были влажными. Только теперь я заметила, как сильно он исхудал. Он терял вес постепенно, начиная с Нью-Дели; но, похудев за последние три дня ещё на семь фунтов, превратился в скелет. Когда он начал говорить, голос у него то и дело пропадал, как будто ему не хватало дыхания.
— После того как вы с Джеффом уехали, я проспал на траве рядом с велосипедом, ох, не помню точно, минут пятнадцать — двадцать, наверное, прежде чем сел на велосипед снова. Сначала со мной всё было о'кей, а потом я столкнулся с этим жутким склоном. Почти сразу, как я стал подниматься, мой желудок скрутило, а голова закружилась и начало тошнить. Понятия не имею, сколько я проехал в таком состоянии. Думаю, с километр или около того. Во всяком случае, следующее, что я могу вспомнить с того момента, как почувствовал себя совершенно больным, так это свой подъём из придорожной канавы.
Открыл глаза, рядом мужчина, который меня трясёт, чтобы привести в сознание. Он выглядел по-настоящему перепуганным. Рядом с ним был маленький мальчик, и когда малыш заметил, что я пришёл в себя, закричал: «Хелло! Хелло! Хелло!» Это заставило меня надолго призадуматься над тем, где, чёрт возьми, я оказался. От слабости я с трудом мог сесть. И знаешь, хотя я окоченел, но почувствовал, что взмок как никогда. Мальчишка продолжал кричать «хелло», мужчина всё так же меня тряс, и наконец до меня дошло: я потерял сознание, когда ехал, и свалился в канаву! Ты можешь поверить? Я действительно отрубился! Думаю, я был сегодня гораздо слабее, чем представлял. К тому времени, как очнулся, сильно стемнело, значит, без сознания я пробыл довольно долго. Хорошо, что этот мужчина шёл мимо!
Они помогли мне подняться и жестами показали, что до перекрёстка впереди недалеко. Но скажу тебе одну вещь: я чертовски боялся снова потерять сознание, прежде чем доберусь сюда. Я нажал на педали, всё тело окоченело и дрожало, а слаб я был, как никогда. Невероятно, но я здесь. Всю дорогу я громко пел в надежде, что это поможет мне не потерять сознание, и старался сосредоточиться на том, что осталось проехать один-два километра. Вот кошмар! Хвала Господу и перевалу с мандаринами! Мне казалось, что никогда не доеду!
Ларри попытался поесть ещё немного, потом надел наушники, чтобы не слышать тяжёлого туберкулёзного кашля Дедушки из соседней комнаты, и уснул на десять часов. Утром руки у него уже не дрожали, но лицо оставалось по-прежнему серым, а на теле появился целый букет зудевших красных пятнышек. У меня они тоже были — от постельных клопов. Их было полно в одеялах, и всю ночь они пировали на наших тёплых невинных телах.
Утром кашель у Дедушки усилился. Пока его семья, Джефф, Ларри и я завтракали за столом на улице, он спустился вниз, завернувшись в одеяло, и вышел в огород для очистки кишечника. Поскольку большинство овощей в Непале удобряются человеческими фекалиями, мы с Ларри убедились, что надо подвергать горячей обработке все купленные овощи и держаться подальше от лука-латука.
После завтрака мы втроём отправились по дороге вверх через перевал — узкой тропе из почвы и грунта, которая с одной стороны обрывалась на глубину в несколько футов. В отдельных местах дорога была перекрыта строительными рабочими: взрослые мужчины и мальчишки убирали камни по одному, вручную, и складывали их в соломенные корзины, стоявшие у края дороги. Из-за дорожного полотна и крутизны подъёма приходилось двигаться медленно и занудно, и, чтобы проехать шесть миль до вершины перевала, нам потребовалось почти два часа. Первые две мили мы боролись с «американскими горками» из глины и камней.
Где-то посередине мы наткнулись на молодого голландца, остановившегося на краю дороги. Он тщательно обследовал свой тяжёлый, односкоростной «хироу», индийского изготовления, который приобрёл в Катманду и на котором надеялся проделать весь путь до Шри-Ланки. К багажнику была прикреплена большая жестяная коробка с его пожитками, а на руле болтались три алюминиевые фляжки.
— Проблемы с машиной? — спросил его Джефф.
— Какие-то неполадки с управлением,— ответил парень. Как большинство голландских туристов, он бегло говорил по-английски.— Чертовски трудно на поворотах.