Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде)
Шрифт:
«О, Господи! — подумала я, уставившись в унитаз,— я непременно помру, и не от пули или обезвоживания». Мне было дурно от увиденного. Я спустила воду и поспешила наружу.
Сначала я ничего не сказала Ларри, так как сама не могла поверить в то, что недавно увидела. Но перед глазами всё время вставала кошмарная картина. Если мои дни сочтены, и, как это ни ужасно, похоже, так оно и есть, мне придётся немедленно ему об этом сообщить. Я знала, что вряд ли он мне поверит сразу; но когда это повторится, он убедится сам, а потом нам придётся мчаться в больницу. Но, учитывая то, что предстало передо мной в унитазе, скорее всего уже поздно.
— Барб, ты чего притихла? — спросил Ларри, когда мы возвращались домой.— У тебя при выходе из туалета сделался бледный вид. Всё в порядке?
— Да нет... Не совсем,— запиналась я.
— В чём дело?
— Ну, знаешь... Я зашла в ванную и...
— Ну?
— И я думаю, что непременно умру! — воскликнула я.
— И это новость? Вечно ты думаешь, что умрёшь,— спокойно отреагировал Ларри.
— Конечно, но теперь так и будет!
— Почему это теперь!
— Потому что я посмотрела на свой стул, а там были эти огромные черви! Настоящие огромные черви! Ты понимаешь, что это значит?
— Да ладно, тебе показалось.
— Чёрт с ним. Мне не показалось! Они там были. Большие, просто гигантские черви. Я видела их ясно как днём. Это означает, что мои кишки ими набиты, а учитывая их размеры, я непременно сыграю в ящик.
Ларри не отозвался. Он шёл дальше, глядя на меня с хорошо знакомым глупым выражением «всё равно я тебе не верю».
— Барб, невозможно, чтобы у кого-то в кишках поселилось стадо гигантских червей,— заявил он безапелляционно.
— Но я их видела,— отбивалась я.
Ни один из нас больше не проронил ни слова, и предмет спора был исчерпан вплоть до возвращения в дом Салли. В тот вечер мы приготовили спагетти, и как только пища была проглочена, у меня снова появились позывы. Я побежала в ванную комнату с надеждой, что Ларри окажется прав — я не увижу червей, и на этот раз всё будет в норме.
Глянув на свой стул, я снова ощутила слабость. Они там были — точно такие же — черви. Ларри зашёл в ванную, а я отступила, чтобы он посмотрел сам. Входил он с беззаботным видом, что успокаивало. Ларри безусловно сумеет найти этому разумное объяснение, и всё встанет на свои места.
— О'кей, посмотрим на так называемых гигантских червей,— проворчал он с некоторым раздражением в голосе.
Я указала на стул, и наступила долгая неловкая пауза.
— Не может быть,— наконец прошептал Ларри.
Мои надежды не оправдались.
— Этого просто не может быть! Какие огромные черви! Длиной в дюйм и толщиной в полдюйма каждый. Любой бы уже умер! Никто не выживет с подобными существами в желудке. Не верю своим глазам. Однако они здесь, и их полно. Доставай быстро свой паспорт! Мы отправляемся в больницу немедленно!
Мысль о посещении больницы в незнакомой стране вселяла в меня ужас не меньший, чем черви. Я вспомнила о том, как австралийский парень, который останавливался в Катманду в гостинице в соседнем с нашим номере, пошёл в городскую больницу провериться на дизентерию, а вернулся с совершенно испорченным кишечником. Врачи дали ему не то лекарство. После этого случая я поклялась, что ноги моей не будет в зарубежных больницах.
— Барб?
— А? — ответила я нерешительно.
— Барб, подойди сюда на минуту.
Я вернулась в ванную комнату. Ларри сгрёб одного червяка вместе с пробой кала в банку, чтобы взять с собой в больницу. Стоя с банкой, он повернул её к свету и изучающе разглядывал червяков.
— Скажи мне, что ты сегодня утром ела на завтрак,— сказал он.
— Чай, тосты и этот странный грейпфрут, который мне дала Убон.
— И чем же он странный?
— Ну, это трудно описать. Каждая долька состояла из пучка таких длинных тяжей и...
— Держу пари, они очень похожи на этих самых червяков,— вздохнул Ларри, и мы оба захохотали.— Ты спасена, крошка! — смеялся с облегчением Ларри.— Только представь себе, что мы являемся в больницу с этим дерьмом. Да они бы смеялись несколько месяцев подряд над чокнутой янки с грейпфрутовыми червями!
На следующий день мы отыскали дешёвые турагентства, которыми славился Бангкок, и ушли, решив свою дилемму с билетами: полёт от Сингапура до Лос-Анджелеса на самолёте французской авиалинии. Билет действовал в течение года и включал транзит через Новую Зеландию и Таити. В прайс-листах большинства агентств указывалась цена в семьсот долларов, но в Юго-Восточной Азии следует быть готовым к чему угодно, и реальная плата за билет зависела на самом деле от нашей способности торговаться. Мы решили подождать, пока не окажемся в Куала-Лумпуре, где собирались продать свои сиднейские билеты и купить билеты от Сингапура до Лос-Анджелеса в тамошнем офисе французской авиалинии.
Чтобы уладить дело с визами, мы направились в посольство Новой Зеландии. А там очень симпатичный чиновник сообщил нам, что как американцы мы не нуждаемся в визах для въезда в Новую Зеландию — нужен только обратный билет из страны. Когда мы прилетим в Окленд, иммиграционные власти автоматически выдадут нам визу на тридцать дней, которую мы можем продлить в конце месяца.
— Должен сказать, что никаких проблем у вас не возникнет. Желаю приятно провести время в нашей стране,— улыбнулся чиновник, пожав нам руки на прощанье и проводив до дверей.
Остаток недели мы посвятили осмотру достопримечательностей Бангкока и его окрестностей. Пагоды и храмы, переполненные буддийскими монахами в одеяниях шафранового цвета, колоссальная позолоченная статуя Сидящего Будды, Главный Храм с Молельней Изумрудного Будды, экзотическая сиамская архитектура составляли разительный контраст с современными городскими зданиями, бесчисленным множеством массажных кабинетов и ночных клубов.
Вечером, накануне отъезда на юг, мы с Ларри отправились посмотреть пресловутую улицу Патпонг. Мы влились в изливавшийся по тротуарам поток туристов, которые посещали ночные клубы, бары и массажные кабинеты. Один из десятков зазывал уговорил нас зайти в его ночной клуб. Он провёл нас к зданию, находившемуся позади переполненной стоянки супермаркета и постучал в неприметную дверь. Открылась дверная филёнка, и нас осмотрела пара тёмных азиатских глаз; потом филёнка захлопнулась, а дверь открылась. Зазывала втолкнул нас внутрь.