Милицейский спецназ
Шрифт:
– Но не замочили же?
– Сегодня не замочили. Но кто-то очень сильно обижен на тебя, раз предпринял такие движения. Кого ты задел, Вова?
Кузьмич положил руку на плечо другу.
– Служба у меня, Вася, такая, что друзей наперечет, а врагов с избытком. Вот кто-то из обиженных, как ты их назвал, наверное, и решил отомстить.
– Знать бы, кто!
– Да какая разница? Одно очевидно: этот кто-то, получив отпор, наверняка остудил свой пыл и понял, что на силу всегда найдется ответная сила.
Белугин вздохнул:
– Если, наоборот, не затаил еще большую злобу.
– Все нормально.
– Угу, нормально! А ты не подумал, что отморозки, проколовшись на тебе, вполне могут перенести удар на Катю? Это как раз в их традициях.
Взгляд старшего лейтенанта милиции помрачнел:
– За Катю – убью!
– Не сомневаюсь. Но при условии, что если будет кого убивать. А то так все подстроят, что и следа не оставят!
– Давай прекратим этот разговор? Он мне неприятен!
– Да я что? Я за вас с Катей беспокоюсь. Что-то тревожно у меня на душе. Чует сердце, инцидентом на озере дело не кончится.
– Посмотрим. Вполне возможно, что бандюки появились у озера случайно.
– Ага! Случайно перлись откуда-то, чтобы посидеть на бережку лесного озера? Да у них с собой удочек даже не было. Нет, Кузьмич, не случайно все это!
– Ну и ладно, езжай, а то Клава уже заждалась в машине.
– Ты, если что, Володь, всегда на меня можешь рассчитывать.
– Знаю, Вась. И спасибо тебе. Езжай!
– Давай, Володь!
Друзья пожали друг другу руки, и Белугин направился к машине. Вскоре его «Москвич» скрылся в переулке.
Кузьмичев присел на бревно у забора. Закурил, задумался.
Значит, Фома вывел бандитов к озеру! Откуда он мог узнать о рыбалке? Только от сержанта Губина. Хотя и Клава, жена Василия, на радостях могла растрезвонить соседям о предстоящем пикнике на природе. Для нее это было событие. И желание поделиться радостью с подругами объяснимо. Но это, в принципе, не столь важно. Важно другое, а именно, что Фома решил сам наказать его, старшего лейтенанта Кузьмичева. А от этого мерзавца можно ожидать все, что угодно. И если за себя Кузьмич был спокоен, то о безопасности Катюши и Анны Ивановны, здесь прав Василий, позаботиться не помешает. Вот только как обеспечить эту безопасность во время дежурств?
К мужу вышла Катя, присела рядом.
Кузьмичев спросил:
– Бабушка как?
– Ничего. Спит… Что от нас хотели хулиганы?
Владимир обнял жену:
– А что могут хотеть хулиганы? Похулиганить, очевидно. Это здесь, в относительной глуши, такие случаи считаются чем-то из ряда вон выходящим, а в городе подобные дела на каждом шагу. На нашу беду, в государстве подросло целое поколение бездушных циников. Конечно, не вся молодежь такая, далеко не вся. Но много и таких, которым чужая боль, чужие страдания по барабану. Этим лишь бы самим было хорошо! Они считают себя избранными, мнят себя суперменами, пытаются подражать героям бандитских сериалов, заполонивших теле-экран. Но они герои лишь перед слабыми, перед силой же эти выродки беспомощны. Они трусливы, поэтому и бродят шайками, сбиваются в стаи, в бригады, в группировки. Против них борются, и борьба эта приносит свои результаты. Посмотрела бы ты на этих суперменов в клетках изоляторов или перед оперативниками управления по борьбе с организованной преступностью. Куда только суперменство девается? Так что, прошу, не принимай произошедшее сегодня у озера близко к сердцу! Но когда я буду днем на дежурстве, старайся оставаться дома. А ночью, если вдруг почувствуешь неладное, сразу же сообщай мне по телефону. Пост рядом, я тут же подъеду!
Екатерина внимательно посмотрела на мужа:
– Значит, ты все же чего-то опасаешься?
– Опасаюсь? Нет! Но не зря же в народе говорят: береженого бог бережет. В наше время всякое может произойти, так что давай договоримся: ты будешь немного осторожнее. Хорошо?
– Да. Но что ж это за жизнь, если всего бояться?
– Не бояться, Кать, а просто соблюдать правила элементарной безопасности. И все будет хорошо. Я уверен в этом! А сейчас пойдем в дом?
– Пойдем.
Кузьмичевы поднялись, прошли во двор. Кузьмич закрыл за собой калитку, а затем и дверь крыльца. Пока Катюша готовила ужин, Владимир прошел в темную комнату, достал из-под кровати оружейный чехол. Извлек из него тактическое ружье «сайга», осмотрел достаточно грозное в ближнем бою оружие, присоединив к нему семизарядный магазин. Затем прошел в сарай, откуда перенес в дом два объемных огнетушителя. Он приобрел их в прошлом году, когда по соседству, недалеко от Васькиного подворья, из-за удара молнии дотла выгорел крепкий деревянный дом. Выгорел потому, что пожарников, как всегда, пришлось ждать долго, а подручных средств, кроме лопат, ведер да поливочного шланга, погорельцам оказалось недостаточно, чтобы сразу ликвидировать очаг возгорания. И Кузьмич, как человек расчетливый, решил подстраховаться. Закрыв все двери дома, он прошел на кухню.
После ужина посмотрели телевизор и уединились в темной спальне. И эта ночь принесла им неожиданный взрыв наслаждения. Такой сильнейшей радости одновременного удовлетворения они не испытывали уже давно. Расслабленные и опустошенные, Владимир с Катей лежали обнявшись. Уста их молчали, говорили сердца. Говорили о любви, о неослабевшей за годы совместной жизни нежности и верности друг другу.
А утро встретило их привычным множеством забот и хлопот, которые захватывали в свои клещи намертво. Там забор подправить, там поставить на место сорванный неожиданным порывом ночного ветра лист жестяной кровли. Опять-таки двор в порядок привести, прибить отошедшую доску в стене сарая, да мало ли еще всякого, чем так полна жизнь в собственном ветхом жилище?
Ближе к обеду зашел Василий. Жаловался, что Клава и сама ночью спала плохо и ему, соответственно, отдохнуть не дала. Белугины все еще находились в плену стресса, полученного на рыбалке. Вечером обе семьи собрались вместе. Посидели во дворе за старым самоваром, поговорили о жизни, о проблемах, преследующих каждого из них ежедневно. Катя попыталась вернуться к случаю у озера, но Кузьмич не дал супруге развить тему, предложив сыграть в карты. Подкидным «дураком» и закончили вечер. Прошлись по улице и разошлись по своим домам. Так незаметно и пролетело воскресенье.
Несколько иначе сложился выходной день для Фомы.
Поняв наконец, что в субботу с мобильника одного из бандитов Бурбона мог звонить только сам Кузьмичев, Фомин-младший встревожился не на шутку. Мент, легко отбивший, пусть и с применением ствола, наезд четверых боевиков переславского авторитета, да еще просчитавший заказчика этого наезда, вполне мог и ответить! Все же этот Кузьмич в прошлом десантник, прошедший войну в Афгане. И не отсидевший ее где-нибудь в штабе или безопасном рембате, а собственноручно мочивший духов. Мочивший не слабо, раз ему нацепили два боевых ордена. Этот реально представлял угрозу. Не тронул же его отец? Почему? Фома не помнил такого случая, чтобы пахан кому-то спускал даже малейшую провинность, наказывая строптивых так, что те после этого теряли все! И в первую очередь работу! А с ней и средства к существованию, что заставляло их либо на брюхе ползти к главе администрации, в буквальном смысле вымаливая пощаду, либо уезжать из района. Правда, ползли немногие, даже, можно сказать, единицы, но уезжало достаточно из тех, кто посмел выступить против воли и желаний хозяина района! А тут какой-то инспектор ГАИ унижает его сына, прилюдно бросая в грязь, изымает права, а отец спускает все на тормозах! Мало того, требует, чтобы он, сын, упал на дно. Неужели и сам Фомин-старший видит в Кузьмичеве угрозу? Непонятно!
Да еще этот мусор лезет в дела Урода, снимает проститутку с машины. Ни один козел из местного РОВД не решился бы на это! Большинство гаишников спокойно взяли бы причитающуюся им мзду и закрыли глаза. Большинство, но не Кузьмичев. Этот не только не возьмет денег, но еще и раздует дело о взятке. И что за мудак? Живет в лачуге, на отшибе, как бомжара последний, в кармане денег на пачку «Примы» нет, а ведь мог бы иметь все! И дом, и машину, и бабки, и отборных шлюх вместо своей инвалидки жены со старухой бабкой! Такому не жалко было бы и долю солидную отвалить. Ведь такие, как Кузьмичев, стоят дорого. Но старлей не поведется! Так и будет жизнь портить. Еще неизвестно, как он отреагирует на наезд у озера. Но это пережить можно. А вот если пронюхает про наркоту… От этой мысли молодому бандиту стало не по себе. Менту стоит только перехватить товар, и все. Всему конец, а Фоме в первую очередь. Свои же подельники завалят, чтобы оборвать цепь транзита. И не зря он к Корме прицепился на дороге. Врет шлюха, что Кузьмич воспитывал ее! Сдалась она ему, как, впрочем, и всем остальным. Наверняка вытягивал мент информацию по его, Фомы, делам. Возможно, и вытянул. Но затих. Ждет, сучара, своего часа. Но почему тогда пропустил приезд гонцов Гиви? Чтобы не подставить Корму? А что? Реально. Если бы на этой подставке взяли наркокурьеров, то все бы указало, что стукачка – Ленка! А так она вроде и в стороне. Больше мент с ней контактировать не будет, и никто на эту блядь не подумает, когда захомутают всех с поличным! Нет, этот Кузьмич стал смертельно опасен! И не хрен ждать, пока он начнет действовать. Надо заваливать старлея, пока тот выжидает в засаде. Но заваливать грамотно. Чтобы все подпало под несчастный случай. И чтобы даже отец не подумал, что это дело сына. Пахан уверен, что Фома никогда не ослушается его. Вот пусть и останется в этой уверенности. Ждет чего-то. А ему, Фомину-младшему, ждать не в кайф. Слишком дорого может обойтись это ожидание! Да, надо действовать. И действовать немедленно.