Миллениум. Тетралогия.
Шрифт:
Фруде попросил долить ему кофе из термоса и вновь обратился к Саландер:
— В самом начале вы заметили, что у всех людей есть тайны. Удалось ли вам таковые найти?
— Я имела в виду, что у каждого человека есть вещи, которые он относит к сфере личной жизни и не особенно любит выставлять напоказ. Блумквист явно пользуется успехом у женщин. У него было несколько романов и очень много кратковременных связей. Короче говоря, он ведет активную сексуальную жизнь. Однако некая персона уже на протяжении многих лет периодически возникает в его жизни, и связь эта довольно необычна.
—
— У него связь с Эрикой Бергер, главным редактором «Миллениума». Она принадлежит к высшему обществу, мать — шведка, отец — бельгиец, живущий в Швеции. Бергер и Блумквист знают друг друга со времени учебы в Высшей школе журналистики и с тех пор периодически возобновляют сексуальные отношения.
— Пожалуй, это не слишком необычно, — заметил Фруде.
— Конечно нет. Но Эрика Бергер замужем за художником Грегером Бекманом — полузнаменитостью, разукрасившей общественные помещения множеством жутких картин.
— Иными словами, она ему изменяет.
— Нет. Бекман в курсе их отношений. Это m'enage `a trios,
[24]
которая явно устраивает всех троих. Иногда Бергер спит с Блумквистом, иногда с мужем. Какой у них там заведен порядок, я точно не знаю, но, вероятно, это явилось одной из главных причин распада брака Блумквиста с Абрахамссон.
Глава
03
Пятница, 20 декабря — суббота, 21 декабря
Эрика Бергер удивленно подняла брови, когда под самый конец рабочего дня в редакцию вошел несомненно замерзший Микаэль Блумквист. Редакция «Миллениума» располагалась прямо на «горбушке» Гётгатан,
[25]
на офисном этаже, непосредственно над помещениями общества «Гринпис». Арендная плата была несколько высоковата для журнала, но Эрика, Микаэль и Кристер все-таки единодушно держались за это помещение.
Эрика посмотрела на часы. Было десять минут шестого, и Стокгольм уже давно погрузился в темноту. Она ожидала, что Микаэль вернется где-то к обеду.
— Извини, — произнес он вместо приветствия, прежде чем она успела что-либо сказать. — Я как-то зациклился на приговоре, и мне ни с кем не хотелось разговаривать. Просто долго бродил и размышлял.
— Я слышала решение суда по радио. Звонила «Та, с канала ТВ-4» и хотела получить от меня комментарий.
— Что ты сказала?
— Примерно как мы и договаривались: что нам надо сперва хорошенько прочитать текст приговора, а потом уже высказываться. То есть я ничего не сказала. Но моя позиция неизменна: я считаю это ошибочной стратегией. Мы будем выглядеть слабыми и потеряем поддержку в СМИ. Вероятно, следует ожидать, что вечером что-нибудь выдадут по телевидению.
Блумквист мрачно кивнул.
— Как ты себя чувствуешь?
Микаэль пожал плечами и опустился в свое любимое кресло, стоящее в кабинете Эрики возле окна. Ее кабинет был обставлен по-спартански: письменный стол, практичные книжные полки и дешевая офисная
— Вероятно, это пройдет, — сказал он. — Но сейчас такое чувство, будто мне задали хорошую взбучку.
— Да, на то, пожалуй, имеются все основания. Это относится ко всем нам. Янне Дальман сегодня ушел домой рано.
— Думаю, решение суда ему не понравилось.
— Он ведь не самый большой оптимист.
Микаэль покачал головой. Янне Дальман работал ответственным секретарем редакции «Миллениума» девять месяцев. Он появился как раз тогда, когда начиналось дело Веннерстрёма, и попал в редакцию, пребывающую в кризисе. Микаэль попытался припомнить, как они с Эрикой рассуждали, принимая его на работу. Янне хорошо знал свое дело и уже успел временно поработать в Телеграфном агентстве, в вечерних газетах и в программе новостей на радио. Однако бойцовскими качествами он явно не обладал. За прошедший год Микаэль не раз про себя сожалел о том, что они взяли к себе Дальмана: тот все видел в самом черном цвете, и это раздражало.
— От Кристера что-нибудь слышно? — спросил Микаэль, не отрывая взгляда от улицы.
Кристер Мальм отвечал в «Миллениуме» за художественное оформление и лейаут
[26]
и вместе с Эрикой и Микаэлем являлся совладельцем журнала, но в данный момент он со своим бойфрендом пребывал за границей.
— Он звонил. Передавал привет.
— Теперь ему придется взять на себя должность ответственного редактора.
— Микке, прекрати. Как ответственный редактор, ты должен заранее знать, что время от времени будешь получать по носу. Это входит в твои должностные обязанности.
— Верно. Но вышло так, что я и автор текста, и ответственный редактор того журнала, который его опубликовал. Это меняет дело, поскольку означает мою неспособность здраво судить.
Эрика Бергер почувствовала, что тревога, которую она носила в себе весь день, расцветает пышным цветом. В последние недели перед судом Микаэль Блумквист ходил чернее тучи, однако он не казался ей таким мрачным и убитым, как сейчас, в момент поражения. Эрика обошла вокруг письменного стола, уселась на колени к Микаэлю и обняла за шею.
— Микаэль, послушай. Мы с тобой оба совершенно точно знаем, как это получилось. Я несу не меньшую ответственность, чем ты. Нам надо просто переждать, пока буря утихнет.
— Да пережидать-то нечего. Приговор означает, что для СМИ я труп. Я не могу оставаться ответственным редактором «Миллениума». Под угрозой доверие к журналу, и мы должны свести потери к минимуму. Ты ведь понимаешь это не хуже меня.
— Если думаешь, что я позволю тебе взять всю вину на себя, то ты ни черта не разобрался во мне за все эти годы.