Миллениум
Шрифт:
А теперь, когда моя физиономия в один миг стала самой популярной на планете, неприятностей будет много. И не только у меня, подставил я своё начальство на острове. По договору между Атлантидой и ОНН, мы не имеем права покидать остров, не уведомив при этом надзорную комиссию, а так же главу государства (или глав государств), суверенную территорию которое (которых) намерены посетить. Атлантам рады всегда и везде, мы никогда не приходим "в гости" с пустыми руками. Моё же пребывание вне остова назовут шпионажем, а масс-медия раздует из этого сенсацию, единственной целью которой будет
Гонку вооружений никто не отменял. Атлантида на сегодняшний день впереди планеты всей, и многие этим недовольны. Если бы не наш защитный купол и опережающее на века оружие, старейшины никогда бы не решились поднять остров на поверхность.
И, да, место "всплытия" было выбрано неслучайно.
Дом Мию, словно не изменился, но я слышал приглушённые разговоры как минимум десятка человек, а чуть дальше по улице стояли два чёрных внедорожника и микроавтобус. Блестящие, с тонированные стёклами и хромированными решетками. Туристы на таких не ездят.
Я специально обошёл квартал, на всякий случай, изучив все пути отхода, а так же выбрал самое близкое место к морю. В воде меня уже не поймают, да и бегаю я тоже неплохо.
А вот в драке я так себе. Каждый Атлант проходит специальный курс подготовки, прежде чем ему дозволяется подняться на поверхность. Я исключением не стал, но сдал положенные нормативы одним из худших. Всё-таки я исследователь, а не боец.
Исследователь, историк, летописец, - таких, как я немного - всё же мой народ не такой многочисленный, как те же люди, но мы жили среди людей с самого начала времен. Писали их историю, учились на их ошибках, и иногда помогали сделать то или иное открытие.
И, нет, Атланты не бессмертны. Наш век долог, но и он рано или поздно заканчивается, а я, как любой здравомыслящий организм, желаю пожить подольше.
– 4-
Вода - источник жизни для всего живого на земле. На земле есть страны, племена и рода, в которых воду чтят превыше крови. Так же существуют болваны, понапрасну расходующие воду, вот такие, как этот японец.
Как ни странно, но первыми на меня вышли не правительства или военные заинтересованных стран, а бандиты. Не знаю, якудза или нет, но выглядели ребята внушительно. Жаль не понимают слов. Мой японский обладал жутким акцентом, но излагался я понятно.
– Это бесполезно, - отплевавшись от очередного выплеснутого на меня ведра воды, сказал я, и повторил: - Я двоякодышащий. Жабры не появятся, даже если вылить на меня всё море.
Японцы переглянулись, словно не поняли слов, и отошли в сторону, за перегородку из матового стекла. Там расположились ещё два десятка крепких парней - моя охрана.
Я покачал головой, разбрызгивая капли с волос, и в очередной раз погрузился в раздумья.
И думал я о том, что меня сдала добродушная японка Мию. Или её муженёк. Или кто-то из его команды. По-другому так быстро никто не смог бы узнать, где найти Атланта.
Я не знал, куда меня привезли, знал только, что это место далеко от моря - уж большую воду я почувствую на любом расстоянии. Зато знал, зачем был нужен. С меня уже спросили, и не посмотрели, что пускают кровь Атланту. Удивились только факту, что у меня, как и у них, кровь красного цвета.
Японцам были нужны плоды бессмертия, а так же пропуск на Атлантиду. И бесполезно что-либо объяснять. Что не существует никакого бессмертия и, что нет такого острова - Атлантида. Это люди придумали, а мы подыграли им. Это как пытаться доказать глухому человеку, что рыба умеет разговаривать.
Впрочем, я видел, что не плоды им были нужна. Они просто тянули время, ждали кого-то важного. Плоды же, а вдруг действительно существуют? Чем ни приятный бонус?
Во всей этой ситуации я видел лишь один плюс: похищение Атланта перекроет мою выходку на траулере и теперь правительству Японии и другим странам ОНН, придётся ломать голову над решением кризисной ситуации. Мои сородичи так просто это не оставят.
А может и оставят, узнав, как глупо попался их сородич. Попался, как рыбина в сеть. В буквальном смысле. Есть в арсенале полиции некоторых стран миротворческие ружья, стреляющими сетями. Вот таким "ружьём" меня и оприходовали, пока бродил вокруг дома Мию.
Связь с альвами я не разрывал, они почувствовали, что мне грозит опасность, и сразу отправились за помощью, трезвоня на весь океан. Вопрос в том, успеет ли помощь до того, как японцы перейдут к решительным действиям. Не дураки же они не понимать, что на них сейчас ополчится весь мир. Масс-медия в этой ситуации играла на нашей стороне.
Но в чём-то я понимал враждебность этих маленьких смелых людей: во время "всплытия" - не знаю как конкретно эти ребята, но многие из жителей Японии потеряли близких, имущество, здоровье. Они наживаются на туристическом бизнесе, при этом ненавидя нас. В Японии и в нескольких других странах (на самом деле чуть ли не в каждой стране) существуют организации, чьей целью является уничтожение Атлантиды. Они ядовитой слюной исходят, как хотят засунуть остров обратно в те глубины, из которых он поднялся.
Неприятно, но такова цена жизни. Пусть лучше ненавидят нас, чем друг друга.
Похитившие меня люди так же могут относиться к одной из этих организаций.
Опять же неприятно, но это не причинит особого вреда летописи истории человечества.
Думать мне помещала миниатюрная девушка в строгом костюме - в таких обычно юристы ходят, и компенсирующая недостаток роста высокими каблуками. Японцы носились с ней, будто с хрупкой драгоценной вазой, вызывая этим сдерживаемую гримасу ярости на лице девушки.
Красивое лицо. Кто-то из её родителей был из России, - за столько лет на земле я научился различать людскую породу.
Для японки поставили стул напротив меня. Девушка села, закинула ногу на ногу и, покачивая ступней, произнесла твёрдым, привыкшим отдавать команды голосом:
– Сегодня ты умрёшь.
Если она хотела напугать, у неё ничего не получилось. Все мы хотим жить долго и счастливо, но не всегда всё идёт по запланированному сценарию. И если сегодня мне суждено покинуть этот чудесный мир, когда-нибудь я всё равно вернусь в него. Может быть даже Атлантом, или белоснежным альвом, или одним из деревьев из "сада".