Миллиардер Скрудж по соседству
Шрифт:
— Давай, Рудольф, — бормочу я, крутя кольцо в руках. — Будь на моей стороне.
Адам фыркает.
— Ты молишься вымышленному персонажу?
— Он прямо перед нами, приятель, — я прицеливаюсь и бросаю обруч. Оно приземляется на одну из вершин рога и остается там — красное кольцо победы. — Да!
— Подожди, — Адам бросает три кольца подряд. Первые два проходят мимо цели, и только последнему кольцу удается зацепиться за острие рога.
Он ругается совсем не по-праздничному.
Я прислоняюсь к его
— Не так просто, как ты думал, да?
— Все, что нужно, это практика.
— Правильно, — я бросаю оставшиеся два, и оба огибают концы пластиковых оленьих рогов. Я отвешиваю легкий поклон в его сторону. — Спасибо тебе, мой Господь и Спаситель, о Рудольф.
— Ты делала это слишком часто, — бормочет Адам.
— О, всего лишь каждую зиму.
— Вот и все. Я хочу реванш.
Мы играем еще дважды. Я выигрываю еще один раунд, но в финальном ничья. Больше благодаря неудачному броску, чем мастерству Адама, но он воспринимает это как победу.
— Не расстраивайся, — говорит он. — Это могло случиться с кем угодно.
Я тычу его в бок.
— Не будь самоуверенным. Я выиграла со счетом два ноль.
— Мы найдем что-нибудь, в чем я хорош. Ты когда-нибудь программировала? Создавала приложение с нуля?
— Нет, и это не рождественская игра, — говорю я. — Но эта — да. Когда-нибудь нырял за безделушками?
Адам смотрит на детский бассейн с плавающими безделушками.
— Я помню это, но очень смутно. Пожалуйста, скажи, что нам не нужно подставлять лица в воду.
— Воспользуемся удочкой. Это похоже на игру «Подсекай утку», но рождественское издание.
— Ну конечно. Потому что мы замерзаем, делая это.
Я хихикаю.
— Ты — лучик солнца.
— А ты слишком смелая, — говорит Адам. — Можно сказать, рыбалка — мой вид спорта.
— Правда?
— Нет.
Я снова толкаю его локтем, голова кружится. Ощущение, словно плыву.
— Прекрати!
— Но я быстро учусь. Поехали, Майклсон. Победитель получает славу.
Он ловит три безделушки за то время, которое мне требуется, чтобы поймать одну. Озябшие пальцы крепко сжимают удочку, и, несмотря на всю сосредоточенность, безделушки ускользают.
Адам выглядит довольным собой, когда звонит таймер. Я скептически смотрю на него.
— Не рыбак, да?
Он пожимает плечами.
— Если бы ловить рыбу было так же просто, как вытаскивать безделушки из детского бассейна, я стал бы чемпионом штата.
— Может, это и к лучшему. Ты выиграл одно, я выиграла другое. Мы в равных условиях.
— Так и есть, — говорит он. — Знаешь, я думал, что сегодняшний вечер будет худшим. Но пока все хорошо.
Я прижимаю руку к груди.
— Вау, какой комплимент. Я падаю в обморок.
Его улыбка превращается в смешок.
— Да, это не лучшая фраза, не так ли?
— Не совсем. Это так ты сбиваешь женщин
— Говоря, что нахожу терпимым проводить с ними время? Нет, — его рука возвращается к моей пояснице, скользя чуть ниже, чем необходимо. — Значит, ты в таком положении, что можешь быть сбита с ног?
Из-за нервов трудно говорить.
— Меня еще никто не сбивал с ног. Это относится и к личной жизни тоже.
— Какой позор, — говорит он. Не похоже, что Адам говорит это всерьез.
— Да. Действительно, очень грустно. Так что вместо этого я погружаюсь в праздничное настроение.
— Это единственное, чем хороши праздники, — говорит он. — Отвлекают людей от всего.
— Ты говоришь что-то хорошее о Рождестве?
Он морщится.
— Это утверждение, а не комплимент.
— Я никому не скажу.
— Спасибо.
Я улыбаюсь, а он смотрит на меня сверху вниз, темные глаза бездонны. Из-за них трудно удержать ход мыслей. Я бы хотела, чтобы мы могли остаться здесь навсегда, смеясь вообще ни над чем.
Его губы изгибаются.
— Ты говорила, что осталось сделать рождественские покупки?
— Ой! Верно! Нужно кое-что купить для игры в «Тайного Санту».
— Я пойду с тобой.
Я провожу нас мимо киосков, кивком здороваясь с несколькими людьми. Если Адам и замечает любопытные взгляды, брошенные в его сторону, то не подает виду. Здесь много людей, которые понятия не имеют, кто Адам такой… но местным жителям это известно.
Не знаю, смотрят они потому, что он Адам Данбар, гений Wireout и один из самых молодых миллиардеров, сделавших себя сами в Америке, или потому, что он Адам Данбар из печально известного рождественского магазина «Данбар».
Вероятно, и то, и другое.
Мы останавливаемся перед крошечным киоском, где Джош Перкинс продает снежные шары ручной работы. Внутри — резные копии Фэрхилла с главной улицей, Рождественской ярмаркой на ее новом месте и городской рождественской елкой в центре. Джош тратит на это месяцы.
— Привет, Холли, — он наклоняет голову к Адаму. — Кто твой друг?
— Это Адам, — говорю я. — Мы делаем кое-какие рождественские покупки в последнюю минуту.
— У тебя ещё почти две недели, так что не то чтобы в последнюю минуту, — говорит он. — Вы бы видели очереди в канун Рождества!
— Черт возьми, могу себе представить.
— Ищете что-то конкретное?
Я указываю на снежный шар среднего размера с изображением Фэрхилла в центре. Он на красивой белой подставке, украшенной нарисованными снежинками.
— Я бы хотела купить вот это, пожалуйста.
— Скоро будет. В подарочной упаковке?
— Нет, спасибо. Украшу дома.
— Вот и хорошо, — говорит Джош. — Эти руки хороши для лепки, а не для упаковывания.
— Не уверена, — говорю я. — Снежные шары очень красивые.