Миллиардер Скрудж по соседству
Шрифт:
— Давай просто признаем, что я тот, кто позволил дружбе умереть. У меня не очень получалось поддерживать отношения со старыми друзьями, и он был бы прав, обвиняя меня в этом.
— Он не будет винить тебя. То есть, я этого не знаю, и, возможно, не следует говорить от его имени. Но вы учились в разных колледжах и в разных направлениях. Друзья отдаляются друг от друга. Такое случается.
Адам откидывается на спинку дивана, скрещивая руки на груди. Темными глазами наблюдает,
— Может быть, — говорит он. — Но те девяносточасовые недели, о которых упоминал ранее? Эван не единственный друг, которым я пренебрегал.
Возможно, я попала прямо в точку, пошутив об одиночестве. Что-то сжимается в животе. Сострадание и внезапное понимание, которое прорывается сквозь фантазии о его успехе, привлекательности, представлении о том, кто он такой. Прямо к человеку, которого я всегда хотела узнать.
— Ты поэтому переехал? Чтобы немного замедлить ход событий?
Он вздыхает.
— Возможно, хотя не смог бы сказать этого два месяца назад.
— Тогда зачем купил дом?
Адам отвечает не сразу. Когда я оглядываюсь, он проводит рукой по спине Уинстона, прядь темных волос упала на лоб и скрывает глаза.
— Ты поверишь, если я скажу, что все еще не уверен?
— Да. И также никогда больше не буду спрашивать, если ты устанешь от этого вопроса. Уверена, за последние два месяца постоянно его слышал.
— Раз или два, — говорит он с улыбкой. — Ты пропустила место вон там.
— Да? О, ты прав, оно выглядит очень пустым.
Я исправляю это, и у Адама звонит телефон. Он одаривает меня извиняющейся улыбкой и надевает наушники. Я сосредотачиваюсь на оформлении, но слышу компетентный, командный тон, когда тот разговаривает с сотрудником. Вскоре уже сидит за кухонным столом позади меня с открытым ноутбуком.
Рождественская музыка из динамиков, елка, которую нужно украсить, и саркастичный красивый мужчина, которым можно наслаждаться. Я улыбаюсь про себя, когда заканчиваю украшать елку. Это не в доме родителей, но все равно великолепно.
Я опускаюсь на диван рядом с Уинстоном, когда все готово. Осталось сделать только одно… и я не хочу этого без Адама.
В конце концов он вешает трубку, коротко объяснив, что перезвонит позже и выключает ноутбук, присоединяясь ко мне.
— Прости, — говорит он с полуулыбкой. — Я был поглощен работой.
— Не беспокойся. Что-нибудь важное?
— Все важно, если ассистент имеет право голоса. Только посмотри на это. Хорошая работа.
Я ухмыляюсь.
— Почему это звучит так же убедительно, как если бы родитель смотрел на сотый рисунок ребенка с фигуркой из палочек?
Он закатывает глаза.
— Почему ты еще
— Ждала тебя, — говорю я. — Готов?
— Еще бы.
Я вставляю вилку в розетку и елка тут же загорается. Теплое золотистое сияние исходит от елки и наполняет скудную гостиную. Это место становится похоже на дом.
— О, это так красиво, — говорю я, не в силах отвести взгляд от ёлки. — Спасибо, Адам. Знаю, ты этого не хотел, и подумать только, сделал только для того, чтобы я могла… спасибо.
Он серьезно смотрит на меня.
— В любое время, Холли.
Я опускаю взгляд на носки. Они респектабельные. Не видно рождественской модели, которую должна носить зрелая женщина.
— Я не хочу навязываться. Знаю, что у тебя есть работа. Империей нужно управлять, верно?
— Я не возражаю, — тихо говорит он.
— Нет?
— Нет, — Адам отталкивается от спинки дивана и идет на кухню. Во что бы то ни стало, это место он хорошо знает, место, где вырос. Но останавливается у кухонной стойки и смотрит на выцветшие шкафчики.
— Я собирался сделать… что-нибудь на ужин.
— Что-нибудь? — говорю я, ухмыляясь. — Это мое любимое блюдо.
Адам криво улыбается.
— Идеально, — говорит он. — Ты, случайно, не знаешь, как это приготовить?
— О, ты потерял рецепт?
— Не вышел процесс приготовления.
Я прохожу мимо него, касаясь рукой плеча. Оно словно стальное под свитером крупной вязки.
— Сочувствую, — говорю я.
Я открываю кладовку и ничего не могу с собой поделать, начиная смеяться.
Позади раздается мужской вздох.
— Да, знаю. Выглядит жалко.
— Это то, на что ты живешь? Макароны в упаковке с сыром?
— Да. И на силе воли.
— Конечно, — я с ухмылкой достаю единственную упаковку лапши. — Знаешь что? Я так часто видела тебя в Интернете. То есть, в интервью и статьях. Коллега даже написал о тебе. Ну, и не только.
— О чем он писал?
— Ммм. Что-то о моде технического директора.
— Мы модные?
Я улыбаюсь.
— Нет. В этом и есть смысл статьи.
— Ауч, — говорит он, потирая место на широкой груди. — Но продолжай.
— Дело в том, что я увидела все это и подумала: «Вау. Адам зашел так далеко. Интересно, помнит ли он вообще, что такое обычная еда». И хорошо, если помнишь. Обычная жизнь. Макароны с сыром в коробках, — я поднимаю их, словно нашла сокровище. — Ты не забыл.
Он подходит ближе и берется за противоположный конец упаковки, касаясь моего пальца.
— В магазине дальше по улице не было икры.
— А, — выдыхаю я. — Это многое объясняет.