Миллиардеры предпочитают блондинок
Шрифт:
Так она и знала. Ему не терпится связать ей руки! Первое по-настоящему крутое занятие, которое она нашла себе в мире честных людей, и он тут же заявил, что ему это не нравится.
Саманта вскочила и угрожающе шагнула к нему.
– Жаль, что не угодила тебе, но я…
– Откажи ему, – резко перебил он.
– Что? Да ты, никак, спятил? Я не…
– Сядь.
– Я не соби…
– Сядь!
Она скрестила руки на груди и злобно уставилась на него.
Он ответил таким же злобным взглядом, но выражение его лица в отличие от ее собственного было непроницаемым.
– Прекрасно.
Она
Рик сел на место Висканти.
– Я не собираюсь ничего тебе приказывать.
– Можно подумать, я нуждаюсь в твоем гребаном раз…
– Может, заткнешься и позволишь мне сказать то, что я пытаюсь сказать?
– Ну конечно, – саркастически бросила она. – Валяй, выкладывай.
– Спасибо. – Он вдохнул и медленно выдохнул. – Я знаю, как тебе этого хочется! Ты практически рвешься с цепи при мысли о грабеже ради доброго дела.
Он замолчал, ожидая, что она набросится на него, но она не собиралась давать ему этого удовлетворения. Он заявил, что желает высказаться, и она ему позволит. Ну, а уж потом выскажет все, о чем думает!
– Я просто хочу, чтобы ты немного подумала, – наконец добавил он. – Не сомневаюсь, что у тебя хватит ума и мастерства, чтобы добиться успеха. Но если ты вернешь Ренуара, поползут слухи. Об этом узнают другие музеи, люди, которых обворовали, и люди, которые их обворовали. – Он подался вперед, касаясь ее колена пальцами. – Ты сама говорила, что, идя против прежних собратьев по профессии, чувствуешь себя не в своей тарелке. Для тебя консультации по охранным системам – способ обойти и их, и закон.
– Да, я ставлю таблички «Вход воспрещен», – неохотно согласилась она. – Если они пересекают границу и попадают в руки полиции, сами виноваты.
Тут он прав. Нельзя так открыто злить грабителей – это прямая конфронтация. Кроме того, теперь ей придется решать, на чьей она стороне. Решать раз и навсегда. И Рик понял это, увидев, как взволнована она при мысли о столь рискованной работе.
– Bay! – тихо пробормотала она. – Это важный шаг.
– Именно.
Саманта долго смотрела в его красивое озабоченное лицо. Если она согласится на эту работу, старые коллеги непременно об этом узнают. Может, ей предложат новые дела, а может, и нет. Однако это уже значения не имеет. Возвратив похищенное один раз, она уже никогда не сможет вернуться к прежнему занятию. Рубикон будет перейден. Никто из грабителей не подумает довериться ей. Никто не осмелится с ней работать.
– Если я соглашусь, это может быть опасно.
Рик кивнул:
– Твою жизнь в настоящий момент трудно назвать скучной.
– Опасно не только для меня.
– Я это понимаю.
– И готов смириться.
– Решать тебе.
– Но ты готов смириться, – повторила она.
– Я бы очень тревожился, но да, готов смириться. Вопрос в другом: тебе эта работа по душе?
– Думаю, что да.
– Ты точно так думаешь?
Сэм закрыла глаза, ожидая, что ощутит неуверенность или страх при мысли о том, что отныне ее жизнь необратимо изменится. Но ничего не почувствовала.
– Я хотела бы получить эту работу, – тихо призналась она.
– Вот именно в этом я и желал убедиться, – сказал Рик, соскальзывая с кресла и становясь на колени у ее ног. – Потому что считаю, из тебя выйдет потрясающий представитель закона.
Саманта подпрыгнула, обняла его и крепко поцеловала в губы.
– Ты бриллиант чистой воды.
– Знаю.
Эпилог
Четверг, 14.21
– Но мы по-прежнему останемся консультантами по охранным системам, – объявил Обри Пендлтон, сидевший в приемной «Джеллико секьюрити» на Палм-Бич, штат Флорида.
– Да, это будет нашим основным занятием, – кивнула Саманта, вертя в руках банку диетколы. – Не каждый день попадаются шедевры, стоящие настолько дорого, чтобы музеи и законные владельцы были готовы заплатить огромные деньга за их возвращение. И не каждый день их крадут. – Она пожала плечами: – Мы можем не получить других подобных заданий. А если получим, я прошу тебя быть готовым ко всему.
Обри улыбнулся своей обаятельной улыбкой южанина.
– Весьма волнующе, мисс Саманта. Мы будем кем-то вроде Робин Гудов.
– Скорее вроде бандитов и грабителей, – скептически произнес Стоуни со своего места на диване.
– Я никого не прошу голосовать, – отрезала Саманта. – Но если тебе не нравится, сарказм тут неуместен. Просто скажи прямо, и все.
– Мне интересно знать, что ты собираешься делать, если все сработает и тебе позвонит человек, лишившийся хрустального черепа работы индейцев майя. Или чего-то в этом роде. Возьмешься за дело?
Она знала, что он имеет в виду. Хрустальный череп – это ее работа. И если теперь она заберет его у человека, купившего череп у нее и Стоуни, значит, приобретет кучу врагов, не говоря уже об озлобленных бывших коллегах.
– Полагаю, будем обсуждать каждое задание по мере поступления, – заявила она.
– И Аддисон тебя в этом поддерживает?
– Совершенно верно, – раздался голос Рика из соседней комнаты. Он вошел в приемную и закрыл за собой дверь. – Либо это, либо придется купить ей пушку, чтобы палила из нее ради развлечения.
Сэм ехидно ухмыльнулась:
– И ты здесь потому, что…
– Том сейчас зайдет за мной, и мы отправимся на ленч. Я приехал пригласить тебя.
– Нет, спасибо. С меня хватает и того, что мой офис находится напротив доннеровского. Постараюсь видеться с ним исключительно в случае крайней необходимости.
– Как пожелаешь.
Он подошел и нежно поцеловал ее в губы.
– Увидимся.
– Конечно.
В офисе зазвонил телефон. Обри поднял трубку:
– «Джеллико секьюрити». Добрый день. – Немного послушав, он кивнул: – Минутку. Саманта, тебе звонит некий Джон Роби.
Сердце девушки перестало биться… Стоуни вскочил как ошпаренный: должно быть, узнал условное имя.
– Переключи на мой офис, – попросила она.
– Саманта!
Рик стоял в дверях приемной, поняв по лицу Стоуни, что что-то неладно.