Миллион миллионов, или За колёсиком
Шрифт:
Дилер привычным движением запускает колесо, вбрасывает шар. Тот начинает своё движение в верхнем секторе, сухо щёлкает, преодолевая препятствия в виде отражателей-«каноэ». Игроки продолжают ставить, напряжение нарастает. Блондин по-прежнему недвижим, его правая ладонь собрана в кулак с зажатой в нём фишкой. Шар понемногу теряет скорость, постепенно опускается из верхнего сектора колеса в нижний, начинает финальный бег вдоль красно-чёрной окружности из ячеек. Секунда, две, пять, ну! Человек в цветастом галстуке делает падающее движение к столу и быстро кладёт фишку с цифрой «500» точно по центру одного из
— Больше нет ставок!
И вовремя. Сразу с десяток игроков, отталкивая друг друга, пытаются сунуть свои фишки туда, куда легла заветная, 500-долларовая. Такая сцена происходит каждый раз. «Ушлый народ, — усмехается Мхов, — просекли момент, приходят половить за хвост чужую удачу». Но каждый раз все они оказываются на полпути остановлены своевременной командой дилера.
А с разных сторон зала уже спешат любопытные — посмотреть, как в очередной раз кто-то выиграет на 500-долларовую прямую ставку. Сам герой этого представления ведёт себя спокойно, он даже не глядит на вращающееся колесо, и Мхов вдруг осознаёт, что блондин в нелепом галстуке смотрит прямо на него. В его глазах нет ничего особенного, лицо тоже ничего такого не выражает, но снова, как тогда в подвале театра, Мхову чудится, что человек хочет что-то сказать лишь ему одному.
Но ему некогда об этом подумать, потому что шар на колесе стукается о металлические лады, последний раз подскакивает и успокаивается в одной из ячеек.
— Вот так, — ни к кому не обращаясь, хмуро говорит Бутик.
— Четырнадцать, красное, — бесстрастно возвещает дилер.
Соглядатаи вокруг стола разражаются аплодисментами, одобрительно-завистливыми выкриками. Дальше всё происходит по заведённому порядку. Выигравший собирает фишки, направляется к кассе и обменивает пластик на деньги. Но не уходит, а подсаживается к стойке бара и заказывает чашку зелёного чая.
— Ладно, я пошёл, — говорит Бутик, жмёт руку Мхову и, не попрощавшись со Срамным, покидает казино.
Генерал, не сводя глаз с человека у стойки, отдаёт по рации указания своим людям. Закончив, обращается к Мхову:
— Кирилл Олегович, на когда с магом договариваться?
— Что нашли? Кто такой?
— Гэбист на пенсии. Спец по этой части.
— Что, есть у них и такие? — удивляется Мхов.
— А как же. Так на когда?
— Давайте на завтра, на вечер, — подумав, решает Мхов.
На день у него уже запланированы несколько встреч, две из которых — с детским психологом и следователем прокуратуры.
— Есть. Я тогда ближе к вечеру позвоню, уточню время и место.
Срамной прощается и уходит, чтобы расставить людей по местам в виду очередной операции по взятию «языка».
Мхов в последний раз смотрит в сторону бара (блондин сидит на высоком табурете к нему спиной, пьёт чай, склонившись над стойкой), достаёт телефон, звонит Кларе и договаривается о встрече через час в принадлежащем ему ночном клубе «Зажигай!» многолюдно, несмотря на середину недели, вроде бы не самое удобное время для ночного времяпрепровождения. Но, в основном, здешние посетители — не те, кому с утра на работу. Сюда тянутся люди свободных профессий: бизнесмены, богема, хорошо зарабатывающие
Мхов сидит за маленьким столиком в углу и пьёт уже второй бокал ледяного тёмного пива «Лёфе». Он ждёт Клару, чтобы с ней отвлечься хоть ненадолго от навалившихся проблем. Сегодня днём звонил Лановой. По просьбе Мхова, он побывал в Склифе, поговорил тет-а-тет с заведующим отделением, где находится лаборантка. Одна сторона лица у девушки довольно сильно обожжена, понадобится пересадка кожи. Правый глаз под угрозой, необходима операция. Лановой передал врачу деньги, попросил организовать всё в лучшем виде, пригласить каких надо специалистов, оставил свой телефон для контактов насчёт дальнейшего приватного финансирования. К Алексею, между тем, с утра приезжал семейный доктор, нашёл у него переутомление, сказал, мол, ничего страшного и прописал что-то общеукрепляющее.
Вместе с мыслями о сыне внутри у Мхова начинает ворочаться тяжёлая злоба. Он залпом допивает пиво, с надеждой смотрит в сторону входа и, чудо! в дверях появляется Клара. На ней классический джинсовый костюм «Олд Вашингтон» небесно-голубого цвета, светлые волосы забраны по бокам в две смешные косички. Летящей походкой она проносится через зал, небрежно целует Мхова куда-то рядом с ухом, усаживается напротив.
Мхов расслаблено глядит на неё, ему очень хочется сказать, что он соскучился и рад встрече, но вместо этого он коротко спрашивает:
— Что пьёшь?
— Три золотые текилы, — не долго думая, выбирает Клара.
— Что ешь?
— Свиную рульку с жареной картошкой.
Мхов делает знак рукой и заказывает подскочившему официанту текилу и мясо для Клары, ещё пива и рыбу с овощами для себя.
— Как дела? — дежурно интересуется Клара.
— Да-а… — Мхов неопределённо машет рукой.
— Узнал про того мужика?
Мхов пожимает плечами.
Какое-то время они сидят молча, просто разглядывая друг друга, при этом Мхову определённо кажется, что у Клары что-то на уме.
— Мхов, — наконец говорит она.
— М-м?
— Давай рванём куда-нибудь на недельку. В тёплые страны…
Мхов так отчётливо представляет себя и её, лежащих на белом песке на берегу океана отдельно от всего, что сердце сжимается от невозможности организовать этот рай немедленно.
— Сейчас никак, — он накрывает своей ладонью её ладонь. — Подожди немного. Может, на Новый год…
Клара смотрит ему в глаза.
— Кирилл, тебе надо уехать, — говорит она.
— Зачем? — усмехается Мхов, но внутри у него неприятно пустеет от той серьёзности, с которой она это сказала.
— Не знаю, — Клара отводит взгляд. — Просто чувствую, что тебе сейчас не надо здесь быть.
— Что-то случилось? — как можно беззаботнее спрашивает Мхов.
— Да откуда мне-то знать, что у тебя случилось, или не случилось? — слегка раздражается Клара. — Просто…
— Ну, тогда, любимая, ты лучше знаешь что? Ты лучше выпей, — не церемонясь, перебивает её Мхов и кивает на официанта, приближающегося к их столу с заказом.
Клара немедленно и резко высвобождает свою ладонь из-под его ладони.