Миллион миров с тобой
Шрифт:
ГЛАВА 27
Кабели змеятся вниз через темноту и болтаются вокруг нас. Охранники Триады начинают сползать на землю, лучи фонариков льются из их головных гарнитур, их оружие темнеет на фоне ночи, чёрное на чёрном.
— Бегите! — кричит Тео, и остальные члены сопротивления разбегаются. Хотя некоторые из них вооружены, большинство из них застигнуты врасплох. Никто из них не был готов к этой схватке.
"Потому что ты их подставила", — свирепо говорю я себе, бросаясь к ближайшему зданию.
Ближайшее здание
Буквально через несколько секунд Пол проскальзывает в окно вслед за мной, хотя ему труднее протиснуть своё большое тело. Единственное освещение исходит от ярких прожекторов снаружи. Я ныряю за один из больших, более неповреждённых ящиков и жестом приглашаю Пола присоединиться ко мне.
Опустившись на колени рядом со мной, он изучает странный, похожий на коробку пистолет, который у него есть в этом измерении.
— Пусковой механизм кажется очевидным, — бормочет он. — Насчёт прицеливания я не уверен.
— Ты не будешь ни в кого стрелять! Мы пришли сюда не за этим...
— Мы пришли сюда не для того, чтобы попасть в плен, — Пол глубоко вздыхает.
Я вижу, как он борется. Это снова расщепление, угрожающее разорвать его самоконтроль в тот момент, когда он меньше всего может позволить себе сломаться. Но он не сердится на меня, и теперь я понимаю, что на самом деле я не была тем человеком, на которого он сердился. Это просто бесконечное напряжение от погони и страха, что мы ведём войну, в которой никогда не сможем победить.
— Тебе лучше вернуться в Московскую вселенную или двинуться дальше, — шепчу я, когда снаружи раздаются крики. — В этом мире Пол знает, как обращаться с оружием, и он знает, где спрятаться. Он бы мне помог.
Пол смотрит на меня с полным непониманием.
— Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
— Ты можешь, и ты должен это сделать.
Но уже слишком поздно. Дверь, которую я раньше не видела, распахивается, и в комнату вбегает охранник из Триады. У него оружие в руках, и он целится прямо в меня.
Пол двигается так быстро, что кажется расплывчатым пятном, бросаясь на моего противника. Они падают вместе, но Пол оказывается сверху. Фонари, прикреплённые к форме охранника, сияют яркими лучами прямо в потолок, как будто они сражаются в клетке света. Пол даже не пытается застрелить охранника. Вместо этого он использует своё оружие как дубинку, разбивая ею лицо охранника.
— Нет, — шепчу я, когда капли крови разбрызгиваются сквозь тонкие лучи света. Пол выглядит так, будто собирается избить этого парня до полусмерти или до смерти. — Пол, нет.
Но Пол меня не слышит. Вместо этого он поднимает пистолет, готовясь к более жестокому или даже смертельному удару. Он потерян в лихорадке насилия. По-настоящему потерян.
По крайней мере, я так думаю, пока Пол не замирает с окровавленным пистолетом в руке над головой.
Я смотрю широко раскрытыми глазами, как Пол взирает на своего поверженного противника. Он тяжело дышит, дрожа от прилива адреналина, но в слабом свете, я вижу, как его лицо из гримасы ярости превращается в знакомого мне Пола. После долгой паузы он опускает руку и отбрасывает пистолет в сторону.
Он это сделал. Пол снова взял себя в руки. Он сделал это! Это не похоже на прошлый раз, когда он пощадил Ромолу в основном потому, что думал, что она всё ещё может выстрелить. Он победил раскол, и он знает, что победил. Несмотря на то, что всё вокруг катится к чёрту, я начинаю улыбаться. Может быть, теперь он снова начнёт надеяться, и эта надежда спасёт нас обоих.
Краем глаза я замечаю какое-то движение. В моём сознании есть только одно слово: пистолет.
Следующий охранник стреляет, как только вбегает в комнату. Пол поднимает голову за долю секунды до выстрела. Его тело дёргается назад, кровь брызжет из груди в красном ореоле, и он падает.
Мои крики, кажется, принадлежат кому-то другому. Этот ужасный, мучительный звук не может вырваться из моего горла — это должен быть крик всего мира одновременно. Нет, нет, только не Пол, это убьёт их обоих, Пола из этого мира и моего, если он не сможет добраться до Жар-птицы, или я смогу...
Я бросаюсь вперёд, но охранник, идущий к Полу, толкает меня назад с такой силой, что я падаю на землю. Оглядываясь через плечо сквозь пелену слёз, я вижу Пола, лежащего на спине, одна нога согнута под ним под неестественным углом. Его рука слепо шарит по груди, в поисках Жар-птицы? Из-за раны? Не могу сказать. Но затем охранник стреляет снова, и тело Пола снова подпрыгивает, прежде чем лечь неподвижно.
Он мёртв. Пол мёртв.
Моя первая мысль, снова броситься на охранника, заставить его убить и меня тоже. Я хочу умереть, быть с Полом, не чувствовать, как моё сердце разрывается на тысячи кусочков.
Память возвращает меня в Россию, на поле битвы, покрытое снегом и кровью, к койке, на которой лежал умирающий лейтенант Марков. Я представляю себе его лицо, когда он шептал свои последние слова: "каждая Маргарет".
"Каждый Пол", — думаю я, подбирая под себя руки и готовясь броситься на охранника. Каждый мир даёт нам шанс. Жаль, что я не взорвала наш. Жаль, что мы не смогли создать новый целый мир.
Затем стена проваливается внутрь.
Когда охранник отскакивает от кувыркающейся штукатурки, я вижу летающую машину, которая только что пробила кирпичи. Она помята и поцарапана, одно окно выбито, но она всё ещё работает и за рулём сидит Тео. Он кричит:
— Залезай!
Я колеблюсь лишь одно мгновение, прежде чем память о моей миссии побеждает горе. Как только я бросаюсь к машине, Тео распахивает дверцу, и как только моя задница ударяется о сиденье, он разворачивает её задним ходом. Только хватаясь за ремень безопасности, я удерживаюсь от того, чтобы не вываливаться из всё ещё открытой двери на землю, которая теперь быстро становится намного дальше.