Миллион миров
Шрифт:
– Бешеный вукки!
Панцирь мистера Щёклдера слегка побелел при мысли о косматом чудовище. Хм, подумал Фокс, вспоминая могучих, но вполне миролюбивых травоядных вукки. Что-то здесь не так.
– Каким образом откусил, а как же система безопасности?
– Ни малейшей! – возмущённо ответил краб, потрясая клешнями. – Клетка с вукки неудобно стояла в углу. Мои деточки хотели посмотреть на монстра все сразу, а для всех не было места. Возмутительно! Заплачено за каждую внучку, почему одна половина должна уступать очередь другой и страдать?! Я аккуратненько
Картина прояснялась.
– Едва он успокоился и присмирел, обнаружились новые неудобства! Мы не могли его пошебуршить или покормить, слишком узкие прутья клетки! Пришлось их слегка пораздвинуть. Заодно я оторвал шумные украшения, которые звенели и мигали красным, они крайне раздражали. Знаете, к тому моменту я был уже слегка на взводе. И что вы думаете?
Одиссей смотрел на сокрушителя зоопарков с нескрываемым восхищением.
– Как только вы сунули свою гибкую руку с угощением в клетку, неблагодарный вукки словно сорвался с цепи и вцепился прямо в вашу щедрую мякоть? – радостно спросил он.
– Именно так, мистер сыщик, браво, именно так! – воскликнул мистер Щёклдер, потрясая клешнями. Внучки устроили ему скрипячный хор поддержки.
– Иногда дела расследуют себя сами, – пробормотал детектив специально для ассистентки, которая молча давилась смехом.
– Итак, вы сунули руку в био-сферу с бешеным вукки.
– Взгляните.
Мистер Щёклдер страдальчески шевельнул раненой клешнёй, и Одиссей с Аной оценили визиограмму, как бугрящийся мышцами и явно доведённый до состояния аффекта мохнатый зверь вцепляется в беспечно подставленную конечность. Жвательные пластины у вукки были что надо, он бы зажевал мягкую клешню в ошмётки, если бы система безопасности зоопарка наконец не перешла к активным действиям.
Недотёпу мистера Щёклдера окружило силовым полем и вывернуло из вуккиной хватки; это спасло деда от увечья, а шестнадцать внучек от психологической травмы. Тем не менее, клешне была нанесена проникающая рана, откуда щедрыми толчками лился белёсый сок.
– Мошеннический зоопарк отказался брать на себя ответственность, – пожаловался краб. – Они предложили залатать мою травму своими средствами, но без гарантий! К счастью, в эти же самые дни в нашей системе разразилась эпидемия космической заразы. Ну, не к счастью для тех, кто заболел, но удачно для вашего покорного краба – ведь из-за эпидемии на соседней орбите кружился странствующий космический госпиталь имени грешного Зойдберга…
– Вот так удача, – хмыкнув, приподнял брови Фокс.
– Глубинная слизь всё видит! – благоговейно произнёс мистер Щёклдер. – Она узрела, как невинны мы и насколько виновен проклятый зоопарк, и послала старине Щёклдеру спасение! Чего бы там ни было в «правилах безопасности», которые я якобы нарушал… В общем, меня срочно доставили на борт медицинской станции, где моментально приняли, профессионально обработали и отпустили
– Хм, – кивнул Одиссей.
– Обратите внимание, – сказала наблюдательная Ана, отмотав визио назад. – В момент, когда клиент протянул руку с кормом внутрь клетки, монокль ещё надет на его стебельчатый глаз. Затем всё дёргается и мельтешит. А когда система разделяет их с вукки, монокля уже нет.
– Именно так, – истово закивал мистер Щёклдер всем телом. – И записи неразборчивы из-за дурацких мер безопасности, которые подавили нодотронику! Так что не установишь, в какой именно момент исчезла моя драгоценная реликвия, и куда она подевалась.
– Вы наверняка её поискали, прежде чем вызывать нас.
– Первым делом в проклятом зоопарке. Но тщательное сканирование этого опасного и подозрительного заведения, включая насильное исследование трёх желудков вукки, принесло нулевой результат! Следующей логичной мыслью нашей семьи было обвинить чёртов госпиталь, который меня спас. Ведь больше никого и не было. На наш вызов прибыл патруль, но они обыскали эту шарашку на молекулярном уровне и не обнаружили ни одного монокля!
– Простите, а вы смотрели на самом себе? – осторожно предложила Ана.
Это была более чем разумная мысль: здоровенная раковина краба напоминала неровный коралловый риф. Сплошные наросты, трещины, впадины, канавки и борозды, торчащие сталагмиты складывались в заскорузлый, иззубренный жизнью покров. Драгоценная вещица легко могла закатиться в любую из щелей и надёжно там застрять.
– Конечно, – вздохнул мистер Щёклдер. – Когда стеллары ничего не нашли на обеих станциях, внучки осмотрели мой панцирь, но увы… чудесный монокль… бесследно исчез.
– Тогда вы решили вызвать частного сыщика.
– Я не могу жить спокойно, пока не разрешу тайну пропавшей реликвии! – с воодушевлением жестикулировал краб. – Я пошёл ВА-банк, то есть, «Вселенский Астро-банк», и оплатил гипер-транспортировку дорогостоящего специалиста с наивысшим рейтингом и безупречной репутацией в детективных кругах нашего сектора. И вот теперь мы все в волнительном предвкушении ждём, когда он начнёт своё кропотливое расследование, которое рано или поздно, после череды трудностей и ошибок, приведёт к успеху!
Воцарилась тишина. Выдающийся специалист, который не успел как следует проснуться и даже позавтракать, зевнул и с сомнением осмотрел почтенного крабитянина. После чего задал один вопрос:
– А когда у вас повторная перевязка?
– Через пять оборотов. Госпиталь грешного Зойдберга любезно согласился…
– Монокль внутри вакуумной заплатки, – сонно сказал детектив. – Давайте снимем и проверим.
Мистер Щёклдер недоумённо уставился на человека, затем аккуратно поддел заплатку второй гибкой клешнёй… и коннект-зал межзвёздных Врат заполнил восторженный скриповизг сразу семнадцати особей. Уровень шума был таким интенсивным, что оба человека заткнули уши: Ана встроенными фильтрами, а Одиссей по старинке, руками.