Миллионерша
Шрифт:
Патриция. Неважно, откуда. Известно, и все.
Элестер. Все было совершенно невинно. Куда же мне было деться после того, как ты учинила скандал и я был вынужден уйти из дому?
Эпифания (неожиданно развеселившись). И ты пошел к ней?
Элестер. Я пошел к мисс Смит. Она тебе не местоимение — запомни! Я пошел туда, где надеялся найти покой и доброе к себе отношение, пошел к моей милой, нежной, чудесной Полли. Вот так!
Эпифания. Я, конечно, лишена чувства юмора, но все это кажется мне удивительно забавным. Ты в самом деле оставил меня, чтобы провести ночь в объятиях мисс Бесчулочек?
Элестер.
Эпифания (Патриции). Был он в ваших объятиях или нет?
Патриция. Разумеется, какое-то время был. Но не в том смысле, в каком вы думаете.
Эпифания. Значит, у него еще более рыбья кровь, чем я считала. Впрочем, мужчина, способный удрать из дому в тот момент, когда жена уже готова простить его и подарить ему законные наслаждения, способен на любую глупость.
Элестер. Простить меня? За что простить? Что я сделал? За что ты набросилась на меня?
Эпифания. Я не набрасывалась на тебя — я всегда веду себя достойно, даже тогда, когда обида нестерпима.
Элестер. Тебя никто не обижал. Ты выгнала меня из дому.
Эпифания. Нет, не выгоняла. Я вовсе не хотела, чтобы ты ушел. Это было с твоей стороны отвратительно эгоистично. Ты мог уйти к своей Бесчулочек, но мне-то уйти было не к кому — Эдриен за городом.
Сэгемор. Эдриен? Новое осложнение! Кто такой Эдриен?
Патриция. Эдриен — это воскресный муж миссис Фицфесенден, мистер Сэгемор.
Эпифания. Как вы сказали? Мой — кто?
Патриция. Ваш воскресный муж. То, что мистер Эдриен Блендербленд для вас, то Элли для меня. Вы все отлично понимаете.
Сэгемор. Но я-то не все понимаю. Что же такое мистер Блендербленд для вас, миссис Фицфесенден, смею спросить?
Эпифания. О, это джентльмен, с которым я говорю о вещах, выходящих за пределы умственных способностей моего мужа, человека на редкость ограниченного.
Элестер. Это парень, который выдает себя за интеллигента только потому, что отец его был издателем. Он крутится вокруг Эппи и делает вид, что влюблен в нее — у нее ведь хороший повар. А я говорю, что ему наплевать на все, кроме еды. Он вечно приходит к завтраку или обеду. Чревоугодник — вот кто он такой. И от меня требуют, чтобы я его терпел! А стоит мне самому взглянуть на Полли, и... О боже мой!
Эпифания. Это совсем другое дело. Эдриен боготворит землю, по которой я ступаю,—это верно. Но ты грубо льстишь себе, если воображаешь, что твоя Бесчулочек боготворит землю, по которой ступаешь ты. Она терпит тебя и носится с тобой, пока ты покупаешь ей чулки видно, все остальное.
Патриция. Не стану спорить — от споров одни только неприятности. Боюсь, что я действительно дорого стою Элли: он ведь любит дарить мне красивые вещи, которых я не могу себе позволить.
Элестер (нежно). Нет, Полли, ты не стоишь мне дорого. Ты ведь сама чистое золото. Это я навязываю тебе всякую дрянь, которой ты не хочешь. Ты бережешь мои деньги гораздо больше, чем я сам.
Эпифания. Как трогательно! Вы, как я полагаю, его воскресная жена?
Патриция. Нет, миссис Фицфесенден. Я сказала бы, скорее, что его воскресная жена — это вы. Ведь за его одеждой и за тем, чтобы он своевременно стригся, слежу я.
Эпифания. Надеюсь, у него самого хватает ума хоть на то, чтобы следить за собой.
Патриция. Вы не понимаете мужчин. Они поглощены другими вещами и совсем опускаются, если рядом нет женщины, способной присмотреть за ними. Видите ли, мистер Сэгемор, дело обстоит так. В мире есть два сорта людей — люди, с которыми уживается кто угодно, и люди, с которыми не уживается никто. Люди, с которыми никто не уживается, могут быть хороши собой, энергичны, блестящи, темпераментны, романтичны и так далее. Когда они довольны собой и хотят быть приятными, они даже умеют сделать другого человека счастливым на полчаса. Но попробуйте пожить с ними — и они заедят вашу жизнь, заставят вас бегать за ними, прислуживать им и терпеть бесконечные ссоры. У них не пикнешь! На роли воскресного мужа или жены, на бешеную вспышку страсти или неистовую ссору, а еще чаще на то и другое вместе раз в месяц они годятся. Но как постоянные спутники жизни они невыносимы.
Эпифания. Итак, я — воскресная жена. (Патриции, презрительно.) Кто же, простите, вы?
Патриция. А я, в известном смысле слова, домашний ангел-хранитель.
Элестер (громко всхлипывая). Да, ты ангел, дорогая, ангел!
Эпифания (Патриции). Вы для него половик, о который вытирают ноги, вот вы кто.
Патриция. Половики — очень полезная вещь, если вы хотите, чтобы дома было чисто, дорогая.
Телефонный звонок. Сэгемор снимает трубку.
Сэгемор. Слушаю... Как вы сказали? Блендербленд?
Эпифания. Эдриен? Как он узнал, что я здесь?
Сэгемор. Попросите джентльмена обождать. (Кладет трубку.) Не расскажете ли мне о нем поподробнее, миссис Фицфесенден? Он, кажется, глава издательства «Дешевая книга»?
Эпифания. Нет, это его отец, который и основал издательство. Эдриен — член правления, но у него нет деловых способностей. Благодаря репутации своего отца он состоит членом пятнадцати правлений, но, насколько мне известно, еще ни одно из них не слышало от него дельной мысли.
Элестер. Ты несправедлива к нему, Эппи. Никто в Лондоне не умеет лучше него заказать обед; этому он и обязан своим положением в свете.
Сэгемор. Благодарю. Теперь я составил себе достаточное представление о нем. Пригласить его сюда?
Эпифания. Разумеется. Я хочу знать, зачем он явился.
Элестер. Не возражаю. Вы, конечно, понимаете, что я ничего не знаю о его отношениях с моей женой, каковы бы они ни были.
Эпифания. Они совершенно невинны... пока что. Я не совсем убеждена, что люблю Эдриена. Он просто ухаживает за мной, и все.
Сэгемор (в телефон). Попросите мистера Блендербленда ко мне. (Кладет трубку.)
Элестер (Патриции). Сейчас ты увидишь субъекта, который вытеснил меня из сердца Эппи.
Патриция. Не могу представить себе мужчину, который мог бы вытеснить тебя из сердца женщины, дорогой.
Эпифания. Не будете ли любезны воздержаться от нежностей в присутствии мистера Блендербленда?
Входит Эдриен Блендербленд, внушительный цветущий мужчина с викторианской бородкой. Он довольно красив, и элегантен. Сэгемор встает. При виде собравшихся Эдриен на миг теряется, но тут же вновь обретает прежний апломб и с улыбкой приближается к ним.