Миллионщик
Шрифт:
Я спросил, заинтересовано ли швейцарское правительство в пулеметах «Максим» поскольку являюсь одним из совладельцев фирмы-производителя и обладаю правом на продажу лицензии, полковник Ридель ответил, что в швейцарской армии уже есть около семи десятков пулеметов производства завода Норденфельта и приобретение их пока не планируется, тем более в связи с международным скандалом вокруг этого оружия.
— Какой скандал? — поинтересовался я у полковника.
— Как, генерал, разве вы не знаете о суде Норденфельта против компании Виккерс? — удивился полковник. — Торстен Норденфельт подал иск к Виккерсу о том, что они его обманули и вынудили заключить соглашение о вступлении в объединенную компанию «Максим Виккерс Ганс анд Амунишн» без права Норденфельта заниматься
Я стоял, совершенно обескураженный этими словами: «кинули как последнего юнца» — мне продали за без малого шестьдесят кило чистого золота ненужные бумажки — старые акции несуществующей ныне компании. И что интересно, скорее всего, Норденфельт об этом даже не знает!
Полковник Ридель еще что-то рассказывал, а я чувствовал, что ничего не соображаю. Извинившись, сказал, что плохо себя почувствовал (что было абсолютной правдой), попросил отвезти меня в дом и принести мои извинения Президенту. Полковник предложил вызвать врача, но я отказался, сказав, что переоценил свои возможности, вызвавшись после ранения бросать бомбы, но в покое боль уже прошла.
Когда приехали, сопровождающий нас подполковник еще раз спросил, не нужно ли вызывать врача, но я сказал, что мне легче и не надо никого беспокоить. Маша еще не вернулась. Сергей спросил, что случилось и я все рассказал ему про мсье Базиля и его аферу с акциями.
— Сергей, ты говорил, у тебя есть юрист, специалист по делам, связанным с мошенничеством в бизнесе? Можно ли его вызвать сюда для консультации, гонорар у меня еще есть чем заплатить.
Тут появилась Маша с кучей шляпных картонок и каких-то магазинных коробок. Так я и знал, «достопримечательности» окажутся вариантом шоппинга. Подписал чек, поставив кляксу. Чертовы перьевые ручки. Паркер вроде как уже запатентовал своё изобретение, вот-вот появятся баллонные автоматические ручки с открытым пером, работающие по капиллярному принципу. А вот шариковые ручки и фломастеры еще не изобрели. Подозвал Сергея и нарисовав трубочку с запрессованным вращающимся шариком, сказал:
— Сергей, дарю тебе изобретение, которое превратится в красивый лом в любом месте, где ты захочешь. Пойдешь в часовую мастерскую и попросишь сделать медную трубочку, запрессовав в конец стальной шарик (нарисовал размеры, для начала с коротким стержнем сантиметров на пять — для экспериментов самое то). Потом заполняешь трубочку вязкими чернилами на основе геля, так чтобы чернила не выливались а попадая на шарик затем переносились им при вращении шарика на бумагу. Агар-агар для геля тебе Лиза принесет, его тут чуть-чуть и надо. В общем, экспериментируй и запатентуй устройство на себя, не забудь и чернила запатентовать. Поверь, это — золотое дно.
— Да я в изобретательстве ничего не понимаю.
— А что понимать, пока экспериментируй, получится, потом узнаешь, как патенты подают и запатентуй. Договорись с мелкой фабрикой и выпусти партию на пробу — такая ручка копейки будет тебе стоить, а продавать ее можно дорого, аналогов нет, ручка Паркера будет очень дорогой и все равно чернила будут из нее вытекать и портить одежду. Главное — гель подбери по составу, чтобы он быстро засыхал на бумаге, но не засыхал в трубке и не вытекал оттуда. На всякие расходы как моего представителя и эксперименты, вот тебе чек на сто тысяч франков. Пока вроде никаких контрактов от военных не будет, так что занимайся пишущим устройством и отслеживая фармацевтов, о которых я тебе говорил, читай местные коммерческие ведомости.
Утром приехал присяжный поверенный Агеева, очень обстоятельный и солидный швейцарец, он подробно расспросил меня о происшествии, причем начал с первой встречи с Базилем в Петербурге. По словам юриста выходило, что я имею дело с хитрым профессиональным мошенником, который все прекрасно рассчитал, банкротство Норденфельта (скорее всего, искусственное, и его иск были в то время, когда я был в Эфиопии. В Греции, я тоже проводил медовый месяц, а не занимался бизнесом, поэтому вряд ли мог читать английские газеты трехмесячной давности, тем более, что сведения о банкротстве и судах публикуются в «Financial Times» мелким шрифтом в конце. Захарофф рассчитал, что я заинтересован в пулеметах, поэтому сразу клюну на приманку и примерное количество денег он тоже мог предполагать, поэтому не заломил заоблачную цену. Наоборот, он как бы хотел помочь бывшему партнеру Торстену, ничего не прося для себя.
Поверенный спросил, есть ли дата на контракте Захароффа со мной или на письме, которое он мне передал. Я ответил, что не помню и юрист предположил, что ее там нет, поэтому Базиль может отвертеться, сказав, что он продал еще действующий бизнес. Так что внимательно смотрите на даты в контрактах! Тем не менее, есть дата банковской транзакции на выдуманный счет Норденфельта и работники банка могут опознать месье Базиля, который присутствовал при переводе денег — надо по «горячим следам» найти клерка, который осуществлял транзакцию и подать заявление о мошенничестве в стране, где это случилось, то есть, в Греции, тогда и суд должен быть там. Мне он рекомендовал связаться с Виккерсом и предъявив бумаги, получить сведения о их несостоятельности (тем более, что планировался визит «Чесмы» в Лондон — Сандро собирался нанести визиты вежливости в Британии и Дании). У Виккерса следует узнать, где находится их сотрудник Базиль Захарофф (заодно узнать, чей он подданный, если британский, то «британская корона» может его и не выдать).
В общем, дело не такое безнадежное, мошенничество налицо и крови мсье Базилю можно много попортить, а если он еще и акционер Виккерса, то раскрутить фирму на компенсацию убытков. Меня попросили снять копию с контракта (ксерокс, к сожалению, еще не придумали) и заверить ее у нотариуса, после этого прислать поверенному. Он еще раз посмотрит и тогда возбудит иск и свяжется с коллегами в Греции, чтобы получить информацию от клерка, хотя нет, это можно сделать и сейчас, до возбуждения иска. Спросил. есть ли у меня связи в греческом правительстве, я сказал что «да» — король и королева, тем более греки явно «имеют зуб» на Базиля за полуподводную лодку, ржавеющую у пирса. Юрист сказал, что в таком случае, лучшего варианта для иска нет, по крайней мере, Виккерса можно ославить на весь мир и они, скорее всего, предпочтут отказаться от Базиля а там уже составляется запрос на выдачу мошенника.
Потом перешли к делу Петра Воскресенского, я рассказал о нарушении контракта о пятилетнем невыезде из страны. Присяжный предположил, что Фарбениндустри могла и не знать об этом, но, в любом случае ему нужен заверенный перевод контракта, что я и обещал прислать. Я заплатил гонорар и мы расстались, договорившись поддерживать связь через Сергея.
Я уже собрался ехать на вокзал, как появился вчерашний подполковник и попросил меня и Сергея приехать в Ратушу Федерального Совета (Дворец для заседаний Совета еще только начал строиться, поэтому заседания проходят в старой ратуше). Президент и член совета, отвечающий за социальные вопросы и медицину Карл Шенк[4] будут рады приять нас, чтобы обсудить пути для сотрудничества в медицине.
Разговор начал Шенк, он сказал, что Президент поручил ему встретиться с известными в Швейцарии врачами и у всех, кроме одного, сложилось положительное мнение о новых русских препаратах, тем более, что в соседней Франции их вовсю уже используют. Существует государственная программа борьбы с туберкулезом, поэтому правительство заинтересовано в закупке моих противотуберкулезных препаратов. Оказывается, они уже ввозятся через Францию и втридорога продаются в виде порошков в клиниках и санаториях для богатых. Опыт применения пока не достигает и полугода, однако многие доктора говорят о наметившиеся положительных сдвигах у больных, которых они раньше считали безнадежными.