Миллстоун и старые загадки новых территорий
Шрифт:
— И всё это, конечно, не помогло вам найти нужную вещь раньше, чем два работника миссии во главе с особым уполномоченным, от которых к этому моменту остался препарат для студентов-медиков, показывающий, что такое сгоревший труп.
— Известно об этом объекте было давно, вот только открыть его было невозможно. Вам стало легче от этой информации? Маргоны и братья знали ценность, поэтому не подрывали, хотя могли.
— А вы?
— А мы считали, что это досужие сплетни. Вы послушайте язычников, что они плетут, и решите, всему ли из этого стоит доверять?
— Представляю ваше огорчение от того, что теперь выяснилось, что вы этот объект профукали.
— В нашей ситуации получается, что профукали его мы уже вместе с вами. Впрочем, если вы решили сразу разделяться, то я могу продолжить линию господина Броккена о том, что помощь со стороны, тем более полиции, нам не нужна.
— При всём моём уважении, — строго сказал Миллстоун, — ни вам, ни даже господину Броккену мы не подчиняемся. Сюда нас направили не вы и не он. Политика господина Броккена мне ясна — он понимает, в насколько глубокой заднице находится, и с каждым новым удачным ходом гахнура и тех, кто пытается ему подражать, он проваливается ещё глубже. Если ваша политика такая же, то просто подождите, пока они завершат своё дело, и тогда никто здесь уже не сможет спать спокойно. Откатимся вместе до Роквиля, и там и будем сдерживать братство.
Фелмор в первый момент просто замер в удивлении. Ему-то, наверное, виделось, что федерация по устройству похожа на их вольную армию, где кто как сказал, так и будет, но выходило всё наоборот. Если Броккен что-то и решал в своей миссии или даже в целом бюро иногда могло диктовать условия другим ведомствам, то сейчас ситуация была другой. Это не рядовая находка, совсем нет.
— Ну так? Вы всё ещё хотите нас отстранить?
— Я ведь не имею на это полномочий.
— Отлично. А вот я бы с радостью узнал, на каких условиях в этом деле участвуете вы.
— Нас привлекли, как знатоков мест и проживающего населения. Плюс, у нас уже бывали такие дела.
— Что вам известно?
— Немного, — ответил Фелмор, — мы знаем лишь, что вопрос по поводу находки ещё не решён, и что здесь существует заговор.
— Почему не решён и что за заговор?
— У вас есть машина? Не хочу говорить на открытом пространстве. Хватит того, что меня здесь видели. Давайте отъедем куда-нибудь.
— Хорошо.
Через десять минут они были на тех же холмах, с которых Миллстоун сегодня следил за расположением миссии технологического бюро. Джон и его напарники обступили Фелмора.
— Вам не кажется странным, что несколько сотрудников бюро погибают при загадочных обстоятельствах? Причём именно эти, — начал он.
— Допустим кажется, но это также автоматически не означает наличие заговора. Слово слишком громкое, — ответил Джон.
— И двое уполномоченных.
— Уже выше, но всё равно мелковато.
— Тогда чем мне вас убедить? Тем, что ещё один сотрудник пропал не далее, как сегодня ночью?
— А вот за такое уже можно поговорить и с господином Броккеном посерьёзнее, — сказал Дуглас.
— Давайте вы свои внутренние разборки организуете потом. Сейчас у нас есть цель поважнее.
— Хорошо. Где он пропал, и как это случилось?
— В городе. Как обычно — отпросился, уехал, но не вернулся.
— В этой миссии пора бы уже ввести карантин, — усмехнулся Джон.
— Наши люди уже спрашивали в местах, где он обычно бывал, но там его никто не видел.
— Как сквозь землю провалился, — слегка улыбнулся Дуглас.
— Сейчас ищем машину, но это, как вы понимаете…
— Что интересного связано с этим человеком? — поинтересовался Миллстоун.
— Вы ведь были на месте убийства Райта?
— И?
— Это был человек, который первым видел его после прибытия в Галтех. После приезда господин Райт по непонятным никому из сотрудников миссии причинам остался в городе. Вроде как и положено было ему быть там, но существовал уговор, что он приедет.
— Но он же не мог быть участником заговора? — спросила Шейла.
— Почему нет?
— Он не должен был здесь находиться, и больше того, этот вызов был для него неудобен.
— Неудобен настолько, что пришлось погибнуть, — сказал Джон.
— Вот Броккен, к примеру, вообще не при делах, будем говорить откровенно, и поэтому жив и здоров, хоть в городе, хоть в миссии.
— Ну, разумеется, — улыбнулся Джон, — кстати, по поводу его перемещений. Вам он с большей радостью предоставит что-то вроде отчёта.
— Вы подозреваете его?
— Я сейчас подозреваю всех.
— Просто так? — Фелмор спросил, как показалось Джону, с недовольством.
— Просто потому что не могу понять, как этому гахнуру удалось устроить здесь такую волну террора. Не то чтобы масштабную, но достаточно неприятную. Он не один, это точно.
Фелмор только усмехнулся, но с оттенком грусти, потому что понимал, что смех этот нехороший.
— А возможно, что он и не был один. Никогда, — высказал Джон мысль вслух, когда они одни ехали обратно в город.
— То есть ты думаешь, что он мог быть здесь давно? — спросил Дуглас.
— Ну, если разобраться, это единственный вариант, чтобы вот так оставаться незамеченным. Смотри — если они такие затворники, то как они могут обучить человека быть похожим на нас? Ладно ещё язык. Но быт и прочее. И если просто появится человек не пойми откуда, неужели никто не заподозрит? Да тут нужно было бы только свистнуть местной полиции. Нет. Чем больше я думаю над этим, тем больше понимаю, что наш друг гахнур где-то здесь. Играется с нами, как с мышками, вот только и он ни черта не кот. У него ничего не вышло пока ещё, и не выйдет. Уж я постараюсь.
Среди прочего Фелмор сообщил о том, что форт братства отрезан. И если во владение маргонов или гахнура и попал особо ценный артефакт, он точно пока не покидал новую территорию федерации. Миллстоун про себя почему-то думал, что братья огня не настолько глупы, чтобы не предвидеть такую возможность. На худой конец, им не привыкать жить в изоляции, так что выход они найдут.
— И потом, — высказался Джон вслух, когда они уже въезжали в Галтех, — почему все мы решили, что это что-то большое?