Миллстоун. Трилогия
Шрифт:
Слова о доверии произвели на Долли положительный эффект. Она ненадолго задумалась, понимая, что Джон прав.
– Но ты ведь расскажешь мне всё? Даже если будет что-то плохое.
– Конечно, - сказал Джон, - мы ведь за этим здесь.
– Тогда ладно. Но я всё равно боюсь её.
– Везунчик почует приближение, а пуль, насколько я понимаю, она боится. Да и не будет она нападать на тебя, если я правильно всё понимаю.
– Надеюсь.
Она вымученно улыбнулась. Только сейчас Джон понял, что у неё осталось совсем мало сил. Она никогда не уходила от дома так далеко, и никогда не подвергалась прямой опасности. Он очень хотел бы ей помочь, но пока это было невозможно. Самое большое, что он мог сделать, это разрешить дело.
– Закройся. Я постараюсь быть до полуночи.
Он загасил окурок в пепельнице и направился на выход.
– Я не буду спать до твоего прихода.
– Хорошо.
Миллстоун скользнул вниз по лестнице и легко постучал в дверь комнаты Морган. Девушка открыла почти сразу, как будто ждала его.
– Показывай мне тот бар, - сказал Джон.
– Сначала тебе нужно поменять повязку, зайди. Не бойся, убивать не буду.
Джон почему-то чувствовал себя спокойно и только поэтому вошёл в её комнату. Пожалуй, это было самое скромное помещение из всех. Маленькое окошко, кровать и старая потрёпанная тумбочка - вот все элементы интерьера.
– Проходи, проходи, - подбодрила Морган.
После этих слов Джон почувствовал себя мальчиком. Как будто мама звала его домой после очередной проказы, когда он пошалил, но не был готов сам залечивать свои раны, и целиком полагался на родителей, которые хоть и пожурят, но без помощи не оставят.
Тем не менее, он спокойно сел на табуретку и, засучив рукав, положил руку на тумбочку, предоставив Морган полую свободу действий. Было немного неприятно, когда она снимала старую повязку, но он это стерпел, как и вид раны, достаточно крупной, какой он никогда не видел на себе.
– Я работал сыщиком, - тихо сказал Джон, - и видел уже всякого. У тебя на руках шрамы, кто это тебя?
– Недобрые животные.
Её глаза забегали, хоть Миллстоун и понимал, что подобные поверхностные вычисления мог сделать много кто, даже вполне неопытный. Она не хотела говорить об этом, хотя он хотел поддержать её.
– Собаки, - тихо сказал он, хоть и знал, что реакция может быть бурной.
– Да, - она ответила нервно, руки её задрожали, но она продолжала делать перевязку.
– Прости, если Везунчик доставил тебе неприятности. Ты сама виновата.
– Ничего. Переживу.
– Эй.
Джон подхватил её руку и поднял немого вверх, чтобы заставить её смотреть ему в глаза.
– Если ты намерена работать вместе хоть как-то, то должна мне сказать.
– Ничего я тебе не должна! Сиди ровно.
Она вернула его руку на место и хладнокровно продолжила сменять один бинт на другой. Больше между ними не прозвучало ни слова. Он молчал, понимая, что она сама начнёт говорить, если ей захочется, а она, видимо, смущалась его чрезмерной догадливости.
Под свежей повязкой рана стала чесаться меньше. Девушка, похоже, была слишком зациклена на ней, как будто своей заботой хотела выпросить у Джона прощение. Он же размышлял над тем, не является ли это маской, как если бы она хотела просто подобраться поближе к нему и Долли. Но, по крайней мере, на данном этапе он мог извлечь из всего этого пользу, и это его удерживало от того, чтобы просто прекратить с этой девушкой всяческие контакты.
– Захочешь, сама расскажешь, - хладнокровно сказал Джон, - если, конечно, не решишь пришить меня раньше.
– С чего ты решил, что захочу?
– всерьёз переспросила она.
– Мало ли, он тебя именно за этим подослал, - пожал плечами Миллстоун.
– Думай, что хочешь, - холодно сказала она, и с наигранной небрежностью отбросила его руку, потому что как раз закончила перевязку.
Джон сжал кулак, чтобы убедиться, что бинты сидят надёжно, и встал с табуретки, не обращая внимания на возникший небольшой конфликт.
– Теперь идём?
– спросил он, обернувшись на девушку.
– Да, - коротко ответила Морган, направляясь на выход. Джон поспешил за ней.
Им нужно было пройти пару кварталов. Всю эту дорогу она молчала, идя на шаг впереди. Он невольно вспоминал Долли в Хестоне, такую же сильную и уверенную в себе, и как эта уверенность разрушилась в один миг. Да, Морган была более обученной, и он не сомневался в том, что у неё на случай опасности где-то недалеко припрятан нож, но она в любом случае оставалась девушкой, и он никак не мог представить ей дающей отпор тройке злопыхателей, желающих расправиться.
– Вон там, - скупо сказала она, и в этих интонациях он как будто на мгновение услышал Долли.
Она указывала на светящуюся вывеску, расположенную в добрых трёх сотнях метрах от них. Делала она это сухо, безразлично, с явным намёком на то, что сама не собирается туда идти. Джон почему-то ожидал, что она пожелает составить ему компанию, но сейчас всё выходило наоборот.
– Дальше не пойдёшь?
– спросил он, хотя уже почти наверняка точно предвидел ответ.
– Нет. Мне сейчас нельзя там появляться. Его друзья, все дела.
– Понимаю, - постарался как можно более безразлично сказать Джон.
– Даже не знаю, - вдруг начала речь Морган, - или спать пойти, или подружку твою посторожить. Как думаешь, придёт к ней кто-то, пока тебя нет?
– Вряд ли, - ехидно ответил Джон.
– Но я всё равно посторожу. А ты, если захочешь поблагодарить, заглядывай ночью, - она всё так же цинично и ехидно улыбнулась.
– Настолько всё просто?
– О, - легко протянула Морган, - сам знаешь, что просто не значит легко. Так ведь?