Милое поместье под Вестеймом
Шрифт:
На этом ковре они и расположились, отодвинув в сторону низкий столик, который приспособили для предметов, сопутствующих винопитию: трех нефритовых чаш, двух бутылок красного луврийского и вазочки со сладостями.
– Боги, как вы богато живете! – восхищался молодой алхимик, устроившись рядом с Эрисой и прислонившись спиной к дивану. – Такой огромный дом, огромные комнаты…
– И огромная кровать с огромным желанием… - начала было госпожа Логран.
– Заткнись, сучка! – оборвала ее стануэсса. – Ну почему ты меня сегодня так бесишь?!
– А я тебе объясню
Герхус был немногословен. Разлив по чашам вино, он кратко пересказал все то, что прежде слышала стануэсса: об отце в Вестейме, затянувшемся получении диплома в Университете, мучителе-Нескрионе и нечастых визитах в Фостел, чтобы навестить мать. Лишь добавил, что старший брат - Хенкер, с детства заменял ему отца (уже в то время отец не жил с ними), и Хенкер до сих пор по привычке командует им, хотя молодой алхимик теперь вовсе не мальчик. Из-за не слишком теплых отношений со старшим братом в Фостел не хочется приезжать часто.
Когда они выпили по пол чашки вина, Ани наконец решилась идти за пирогом. А Герхус, прижал к себе Эрису спросил:
– Хотела бы провести со мной ночь?
– Нет, - сказала она, отвечая на поцелуй. И пояснила, - я боюсь, что мы зайдем слишком далеко. При чем боюсь не тебя, а саму себя. Уже говорила об этом. Давай не будем возвращаться.
И когда его рука скользнула ей под юбку, стануэсса не стала препятствовать.
– Неужели ты будешь мучиться этим до самого замужества? Это же реальная пытка, - прошептал он, проводя пальцем по ее складочке.
– Да, Герхус, это пытка. И я не знаю, почему я должна на нее обрекать себя, - она откинула голову на диван, подставляя тело его ласкам. – Боги, сейчас придет Анетта.
– При ней нельзя так делать? – пальцы алхимика окунались в ее влагу.
– Лучше не надо. Мне не ловко, - часто дыша, ответила она.
– Мы с друзьями Университете не стесняемся друг друга. Оказалась бы ты на нашей вечеринке - узнала, что такое настоящая раскрепощенность, - сообщил он, убирая руку из-под ее юбки – послышались шаги госпожи Логран.
– Хорошо, что мы здесь, а не на вашей вечеринке, - рассмеялась Эриса, поправляя юбку.
– Пироги! Горячие пироги! – подражая рыночной торговке, Анетта поставила на стол тарелки с ужином. – Ну, не совсем горячие. Тепленькие. Я тут подумала, может развлечемся? Сыграем в шешкис? Нужна пустая бутылочка, так это мы сейчас устроим. Герхус – разливай все без остатка, а я зарик принесу.
Эриса не успела возразить, как алхимик принялся выполнять волю госпожи Логран. Стануэсса знала правила, но никогда прежде не играла в эту, мягко говоря, не очень скромную игру. И играла ли в нее сама Анетта – тоже вопрос сомнительный.
–
– А куда? – изумилась Ани.
– Так, напомните ваши правила. А то они везде разные, - алхимик, поглядывая на девушек, держал в руке пустую бутылку.
– Правила почти детские, - известила Анетта.
– Один – в ушко. Два и три - в губы. Четыре – в шейку. А пять и шесть – я теперь не знаю куда, если госпожа стануэсса меняет правила.
– Пять в ручку. Шесть в коленочку, - мигом решила проблему госпожа Диорич.
– Нет! Это вообще дурость! – возмутилась Анетта.
– Давай хотя бы шесть будет в грудь! Голую, разумеется. Тебе же самой так интереснее.
– Ага! Особо интересно наблюдать, как Герхус будет щипать губами твои соски! – Эриса от негодования даже покраснела и потянулась к чаше с вином.
– Ты ревнуешь! – рассмеялась подруга, широко распахнув на нее красивые карие глаза.
– Еще чего! – теперь госпожа Диорич краснела в щеках уже по другой причине. – Я вообще не ревную! Мне все равно! – сердито настояла она и добавила. – Ладно, пусть в грудь. Если так желаете хоть сюда, - она указала на низ своего живота.
– Отлично, сюда. Если выпадет шестерка, то пусть каждый сам решает: туда или сюда, - рассмеялась Анетта, подмигнув алхимику. – И усложняем: тот, кто не желает исполнять, гавкает шесть раз под дверью Нобастена. Идет?
– Идет, - нехотя согласилась стануэсса. Условия игры, мягко говоря, были неприемлемы. Но отказаться от такого, означало признать, что она ревнует Герхуса, что тем более было неприемлемо.
– Ну, прибудет с нами удача! Волгарт, освяти!
– провозгласил молодой алхимик и сделал несколько крупных глотков вина. – Я начинаю, если дамы не против.
Он резко повернул бутылочку, лежавшую боком на полу. Она завертелась, сделав три оборота остановилась, указывая горлышком почти точно на Ани.
– Ай, какая интрига! – госпожа Логран расхохоталась и, пригубив вино, сказала Эрисе: - Кидай зарик. Скромность не позволяет мне огласить желаемое число.
– Четыре, - произнесла стануэсса, когда кубик, недолго покачавшись, замер на тарелке.
– Господин Рюрген, надеюсь вы не кровосос с нубейских гробниц? Не прокусите шейку доброй девушке, - Анетта, отклонила голову, подставляя поцелую свое чувствительное место. – Я в трепете, мой мучитель! Давайте!
– Кровь! Свежая кровь! – алхимик злобно нахмурился, шумно засопел, приближаясь на четвереньках к ней.
– Кровь девственницы! – воскликнула Ани в последний момент, прежде чем его губы присосались к ее нежной коже. Теперь она чувствовала приятное расслабление от вина и столь же приятное возбуждение от мужских губ.
– М-м-м, как же это вкусно! – сопел Герхус, терзая ее шейку и еле заметно поглаживая ее грудь. – Как я люблю девственниц! Я теряю от них голову!
– А, господин! Господин Герхус, выпейте меня до дна! Я все ваша! – притворно причитала Логран, прижимаясь к гостю.