Милосердие победителя
Шрифт:
Офицеры удалились выполнять распоряжения державного князя. Лютогост и Всеслав остались в Ратном зале одни. Всеслав загнул край карты, поставил на освободившуюся часть стола чернильницу, положил лист бумаги.
– Что будешь писать, брат?
– поинтересовался Лютогост.
– Попробую завлечь Волковых на нашу сторону. Тебе тоже сейчас нужно перо и бумагу в руки взять.
– Это зачем ещё?
– удивился Лютогост.
– Ну как зачем?
– улыбнулся Всеслав, прикусывая кончик пера.
– Я же приказал подать прошение в Ратную
В зал вбежал запыхавшийся Степан Глазков.
– Государь, ваш брат...
– Что такое, - Всеслав выронил перо из рук.
– Ваш брат, Пётр... Он сбежал.
– Как сбежал?
– Лютогост удивился пуще Всеслава.
– Куда?
– Он отпросился у меня поохотиться на уток.
– Да, - подтвердил Степан.
– Уехал с одним княжеским сынком и двумя конюшонками. И мои люди присматривали за ними. Только что прискакал мой стражник. Они снялись с места и уехали примерно на северо-восток, вдоль русла Хили.
– В Крайнесточье, - сообразил Лютогост.
– К Мирине значит подался. Вот дрянцо!
– Ну да, - задумчиво подтвердил Всеслав.
– А по пути, видать, в храм Агуна и Кесы хочет заглянуть.
Державный князь закрыл лицо ладонями и с силой растёр усталые глаза. Теперь понятно, к чему Пётр последнее время заводил эти разговоры про древнюю веру. Что же на него так повлияло, смерь отца? Или это было лишь последней каплей? В любом случае, замысел младшего брата шит белыми нитками - задумал вернуться в благоверие. Вот он, ещё удар, ещё одна месть от Позара и Светлобы.
– Так чего ты ждёшь, Степан?
– Лютогост был похож на грозную тучу, сеющую карающие молнии.
– Немедленно схватить негодника! Схватить и приволочь сюда!
– Будет исполнено, - Степан Глазков повернулся к выходу.
– Нет, - решительно остановил его Всеслав.
– Нет?
– выкрикнул Лютогост.
– Что значит "нет"?!
– Пусть уезжает, - Всеслав был непреклонен.
– Но как это?
– Мои люди без сомнения его поймают, - заверил исправник Тайной стражи.
– Да, поймают, - согласился Всеслав.
– А что потом?
– Это же измена! За измену знаешь, что полагается?
– И что, - Всеслав посмотрел в глаза Лютогосту, - убьём родного брата, сына нашего отца? И что про нас скажут люди? Или бросим его в темницу? Любой из этих вариантов плох и губителен для нас.
– Ты прав, - согласился Лютогост.
– Но нельзя же его просто отпустить.
– Брат, началась смута. И если Пётр выбрал в ней другую сторону, пусть это останется на его совести. Лучше враг, чем ненадёжный друг.
– Ну... Не знаю... Помяни моё слово, ты ещё дорого заплатишь за своё милосердие!
Степан Глазков удалился, так и не получив приказа организовать погоню. Всеслав написал в листе бумаги всего несколько строчек, сложил его и запечатал родовым гербом Строговых.
– Что это у тебя?
– Лютогост кивнул на бумагу.
– Записка Олегу Волкову.
– Две строчки?
– Да. Надеюсь, любопытство у него сильнее чувства долга. Я еду на берег Лантины. Со мной будет Знамённый отряд и сотня Старшей дружины. Ты остаёшься в Древгороде.
– И чем же ты будешь заниматься на берегу Лантины?
– Нам нужны Волковы. Так что попробую с ними поговорить.
***
Видогост знаком отослал из Большого зала своих охранников. Теперь, сидя на престоле владык Миргорода в полном одиночестве, удовлетворённо оглядел просторное помещение. Пляшущее в креплениях стен пламя факелов и масляных светильников, бросавшее причудливые тени на вывешенные знамёна Дома Булатовых. Стены, скамьи, сама резиденция. Отполированный седалищами предельных князей престол. Вырезанный на спинке властного кресла огромный глаз родового герба, веки и зрачок которого ощущались спиной через льняную рубаху. Теперь всё это принадлежало ему.
В зал проскользнул женский силуэт. Через мгновение, Видогост узнал свою супругу. Мирина шла через ярко освещённую отблесками факелов и светильников середину. Приблизилась к престолу и встала перед ним на колени.
– Что ты делаешь, любовь моя?
– удивился Видогост.
– Как что, - раздался игривый голос супруги, - я преклоняю колени перед предельным князем Крайнесточья. Единственным, кто достоин этого титула.Наконец-тоя делаю это без брезгливости!
В миг Мирина оказалась рядом с мужем и поцеловала его в губы.
– Наконец-то! Я так счастлива!!! Теперь мы добились того, что твоё по праву.
Видогост обнял жену за бёдра и потянув на себя, усадил рядом. Вот теперь, пожалуй, всё именно так как и должно быть. Миргород в его власти и возлюбленная супруга в его объятиях.
– Теперь будет война, - произнесла обеспокоенная Мирина.
– Тебе нужны союзники.
– Ты права. Все эти годы я был слишком обеспокоен завоеванием Крайнесточья. Мало времени уделял поиску друзей за его границами. Но союзники мне нужны. Чернек Озеров созывает всех врагов Древгорода в остроге Вежинском, что в Суломатье. Там будут Юрьевы, может быть Волковы. Ещё все храмы пресветлых богов. Мудрейший Валентин направился туда.
– А ты?
– Я хотел бы видеть столь могучих владык своими соратниками. Но не уверен, что они желают того же.
– То есть?
– Чернек Озеров написал письмо мне. А вот Хотен Юрьев приглашал вступить в союз Деяна. Как так? Он звал моего врага! Я решил, что не буду спешить. Посмотрю, что там будет. Может они ослабят друг друга, воюя против Строговых и я смогу добиться победы даже не участвуя в сражениях.
– Ты прав, любимый! Лучше подождать.
– А что там с Агатой? Когда Деяну отрубили голову, я даже на помосте услышал её рыдания. Хорошо, что ты быстро её увела. Она могла испортить своими слезами всё действо.