Милослава: (не) сложный выбор
Шрифт:
Можно было уже не спешить. Все равно амбары да подвалы переполнены, хоть и много забрали степняки. Впереди самое главное событие года – большая осенняя ярмарка. Готовились заранее: проверяли телеги, укрепляли подводы, отбирали самые лучшие, самые красивые плоды. Готовились и мы со Славкой – подбирали наряды, думали, что нужно купить, мечтали о новых бусах и лентах.
Как обычно, отец велел мне составить списки необходимых для хозяйства вещей и дал распоряжение заняться покупками самостоятельно. Я и в прошлые года многие решения принимала сама, но всегда оговаривала их с отцом, да и денег он мне выдавал ровно столько, сколько нужно было в данный момент. Сейчас же он отдал мне узорный кошель – знак того, что я распоряжаюсь золотом по своему усмотрению. Мне было и страшно, и волнительно, но я понимала, что в будущем году я приеду на ярмарку уже хозяйкой. Сейчас отец мог дать мне совет. Что будет дальше – я не ведала.
Ярмарку традиционно разбивали на большом поле возле крупного торгового города Уруха, что в двух днях езды от столицы. Расположение самое выгодное – Урух стоит на широкой реке, которая далее впадает в море, оттого и заморские купцы приезжают сюда постоянно. До столицы не так уж и далеко. Нам до Уруха ехать почти неделю – если с телегами. Но большую часть телег мы отправили заранее, вместе с обозом Боровых, Василевских да Волчеков. Так и охраны нужно меньше. Оборотни бойцы лихие, а тут уж почти родственники, отчего ж с ними не сговориться?
В Урухе мы всегда останавливаемся у батюшкиного друга, большого купца. Они вместе воевали когда-то. Он и склады для нас имеет, и подарками одаривает. Денег с нас за постой не берет, но нашим яблокам, да муке, а особенно сушеным грибам и варенью рад неимоверно.
А уж как любит наши соленые огурцы да квашеную капусту! Капусты пока нет, ее лучше всего поздней осенью солить, когда уже морозец. Так она вкуснее и ярче. Батюшка ему зимой бочонок пришлет. А огурцы отправили, обложив сеном да тыквами, чтобы не разбили по дороге бочку.
Мачеха с нами в этот год не едет, живот у нее уже большой. Мы все надеемся на мальчика, да и повитуха, на всякий случай перебравшаяся в кнесов дом, тоже прочит сына. Я вписала себе в список новую колыбельку, да пеленки, да погремушки – хочется порадовать Линд. Впрочем, и тут умыслила, что мне следующей рожать очередь будет – всё ко мне перейдет. Вряд ли родители еще решатся на подобное.
К мысли о детях надо было привыкать. Возраст у меня уже солидный, многие мои ровесницы по двое детей уже имеют. Я же в девках засиделась. Да и оборотню наследники нужны. Детей я не любила и боялась, хоть обычно в доме их было немало. Кухарки да поварихи зимой домой не ходили, и внуков к нам забирали – у нас теплее и сытнее. Да и весной в посевную, и осенью при сборе урожая часто дети жили с бабушками, пока их родители ночевали в поле.
Я росла замкнутой девочкой, рано выучилась читать, охотнее проводила время в одиночестве, в маленьком садике возле дома, с книжкой или с куклами, чем несказанно радовала бабку. Платьев я не почти не пачкала и уж точно не рвала, с детьми не бегала. А вот Славка всегда окружена ребятишками. Она затевает с ними какие-то игры, рассказывает сказки, бегает наперегонки. Думаю, матерью она будет куда лучшей, чем я. Жаль, что это нисколько не снимает с меня ответственности за продолжение рода оборотней.
От оборотня и человеческой женщины могут родиться как оборотни, так и люди. Мальчики наследуют род отца, а девочки… девочки либо чистые люди, либо со скрытыми способностями. Они не могут оборачиваться даже частично, но выносливы и сильны. От человека и оборотницы рождаются только полукровки. Иногда со способностью к частичному обороту, но чаще всего – без. Оттого-то оборотниц не отдают людям, разве что в исключительных случаях. А человеческих женщин охотно берут в жены.
Мои сыновья от Митрия будут оборотнями. Это пугало. Маленькие оборотни, на мой взгляд, сущие демонята, разрушающие всё на своем пути. Они не сидят на месте, постоянно куда-то бегут, что-то ломают, куда-то лезут. У степняков дети куда спокойнее, да и сыновья всегда с отцом. Ох, и о чем я только думаю?
Мы едем на ярмарку в карете. На мне темно-красное шерстяное платье с оторочкой из бурого меха норки. Мех сливается по цвету с моими волосами, это красиво.
Волосы я теперь заплетаю в две косы, которые спускаются до колен. В девичестве девушки носят самые разные прически. Невестами – только две косы. На свадьбе отец и жених мне эти косы должны обрезать. Одна останется в доме отца – ее сожгут после моей смерти. Вторая – в доме супруга.
Волосы всегда хранят, на них завязано множество обрядов. По волосам можно узнать, жив человек или нет. С помощью волос можно благословить или проклясть – не очень-то радостно. Проклинают хоть и редко, ведь отзвук проклятья всегда ложится на того, кто проводит обряд, но случается. Чаще всего призывают на голову женщины бездетность или болезнь, сушащую тело, если она изменила супругу. Страшно? Зато женщина сто раз подумает, прежде чем взглянуть в сторону другого мужчины. Проклинают в случае предательства. В случае убийства – и такое случалось в наших краях.
Может показаться, что проклясть человека легко, но это не так. Во-первых, это может сделать только тот, кто волосы срезал. Во-вторых, по традиции, коса, отрезанная супругом, отдается отцу невесты, а отрезанная отцом хранится в доме мужа. В-третьих – обряд очень сложный, можно даже сказать, кровавый. Но все равно – проклинают.
Конечно, обиднее всего, что у мужчин никто волосы не обрезает. Хочешь, изменяй, хочешь, боем смертным жену забей – никто не вступится, кроме родных. Хотя… в нашей стране женщин не казнят, а вот мужчин очень даже запросто. Интересно, с чего бы мне приходят в голову такие мысли? Хотелось бы думать, что меня минует судьба, хоть как-то связанная с проклятьями и казнями.
В карете тесно и душно. Отец храпит вовсю. Славка с любопытством смотрит в окно – как будто там, кроме лесов и полей, есть что-то интересное. Хотя есть, конечно: дружинники, нас охраняющие. Красивые высокие парни. Смотреть на них – одно удовольствие. Только и остается, что на них глазеть. Читать нельзя – буквы в глазах прыгают, спать – спину потом ломит и в висках стучит. Со Славкой особо не поболтаешь – отец рядом.
Даже жалею, что не поехали с телегами – там хоть и долго, зато весело. На карете же едем споро (мы ведь не яблоки, не рассыплемся) и выигрываем несколько дней.
Ярмарка – это не только торг, но и всевозможные развлечения, которые в деревне недоступны. Здесь и циркачи, и кукольный театр, и танцы вечерами, и самые разные угощения.
Первым делом мы со Славкой накупили себе засахаренных орехов, леденцов и сушеных фруктов, залитых шоколадом – лакомство, привозимое из-за моря. После этого заглянули в портновскую лавку за лентами, шалями, новыми перчатками.
А потом началась работа. Отец продавал наши овощи и фрукты, а я как бешеная носилась по торгу, присматриваясь и приценяясь к тканям, мехам, специям. Накупила льняной и хлопковой ткани, взяла немного цветного шелка и бархата, парчи и шерсти. Купила несколько пуховых шалей, красивую жилетку из овчины для бабушки, сторговала целую телегу валенок – всегда пригодятся в деревне. Торговалась до хрипоты с торговцем специями, выцыганила неплохую скидку на целый воз мехов.