Милослава: (не) сложный выбор
Шрифт:
В отличие от женской части прислуги, мужики были заняты делом. Конюхи убирали стойла, дядько Михайло, крепкий старик без одной ноги – главный наш работник – чинил упряжи. Конечно, завидев меня, работники запрятали в сено бутылку с настойкой, но не мне их ругать. Попросила дядьку затопить к вечеру баню, и отец приедет, намоется, и бабку отведем, да и сами пот смоем.
Из всей прислуги в доме постоянно живут сенные девки, конюхи, дядько Михайло да повариха. Остальные приходят из деревни поутру. Обычно в доме еще находятся два мужика в помощь дядьке по хозяйству, но сейчас сенокос – любые руки важны. Дядько в поле не работник, а в доме кнеса ему цены нет. И за слугами присмотрит, и что нужно, починит, и кухаркам тяжелые туши или бочки с капустой поможет донести, и дружинники его уважают. Да и как не уважать, когда он бывший воин, ногу потерявший в настоящем бою? Это сейчас тихо-мирно, и дружина у кнеса скорее для порядку, да чтобы разбойников по лесам ловить, а во времена батюшкиной молодости всякое бывало, и со степью стычки, и северяне войной на нас ходили, и с юга на кораблях враги приплывали по реке.
Благо наш государь, мой дядюшка, человек серьезный: и на речках заставы выставил, и со степью договор подписал, а у северян затишье давно уж. Говорят, в последнее время зимы у них бесснежные, оттого голод и мор бывает. Наш государь даже пару магов к ним послать собирался в помощь. Уж послал или нет – батюшка не сообщил. Сказал только, что ему ехать предлагали, да он отказался. Теперь-то понятно почему – хочет дитя увидеть.
На дворе летом пустота, даже кошки ни одной не видно. Собаки под крыльцо забились, жарко им, бедным. Только цыплята пестрые бегают, им зной нипочем.
И бабка, и я отцу много раз говорили: не дело это, чтобы живность свободно по кнесовому двору расхаживала, перед заезжими людьми стыдно, и кошка нет-нет, да и задерет куренка. Давно бы для цыплят загон сделать и сеткой обнести, но сетку надо в городе покупать, без отца туда не поедешь. Налила собакам воды, да наполнила старое корыто – цыплята поплещутся. Хорошо хоть своего скотного двора у нас нет, один птичник. Мясо да молоко из деревни привозят.
А и съездить бы в деревню, поглядеть, что там творится, но разве что чуть позже, когда зной спадет. Выходило как-то неловко: девкам отдохнуть не дала, а сама без дела маюсь. Вот завтра поутру возьму туес и за земляникой пойду в лес, и Славку заставлю идти. Всё лучше, чем в душной горнице томиться.
Да надо бы стирку затеять, пока дожди не настали, и шторы сменить – все пропылились, и огурцы из деревни заказать – лучше нашей кухарки их солить никто не умеет.
А приедет Волчек к отцу свадьбу решать, согнать всех на охоту. Дичи много нынче, а ледники в подвале пустуют. Летом только у сенных девок работы немного, а у меня всегда дело найдется.
Поднялась в отцовский кабинет.
Линд уже там не было, она, видимо, решила вздремнуть, да и правильно. Родится маленький – не до сна будет. В наших краях не как в столице, у матери дитя не отнимают. Редко когда кормилицу нанимают, если только мать совсем слаба. Лекари говорят, что младенец рядом с родной матерью более крепкий да здоровый растет. А силы магические материнским молоком укрепляются. У Линд дар маленький, но всё лучше, чем никакой. Не отдаст она младенца нянькам, разве что бабка поможет. У отца в кабинете ужас до чего душно, а окна открыть нельзя. Бумаги важные, книги дорогие здесь хранятся. Сюда в его отсутствие только мне и Линд заходить можно.
Не стала задерживаться, выбрала себе книгу из шкафа и к себе в горницу сбежала. Отец для своей матери и для нас разные книги покупал – и про страны дальние, и про обычаи чужеземные, и даже на франкском и галлейском языке имеются. Нас со Славкой обучали на этих языках и разговаривать, и читать, и писать.
Но сейчас я выбрала для себя книгу о любви рыцаря к морской деве. И такие отец покупал, считая, что девицам не возбраняется о любви мечтать, от того браки только крепче бывают.
Взяла и Славке книгу про драконов. Сказки конечно это, но увлекательные. Не бывает драконов, людьми оборачивающимися. Это же законы природы: человек может только в того обернуться, кто ему по весу близок: в волка ли, в медведя, в барса. Ни в белку, ни в зайца, ни в коня – невозможно.
А драконы – они большие, с дом, а то и с гору: куда лишняя плоть денется? Но в книжках что угодно бывает, в этой вот молодая царевна, проданная мудрому дракону в рабство, завоевывает его холодное сердце добрым нравом и скромностью, а потом мстит своим обидчикам…
Мне нравится. У нас такие романтические истории редко случаются.
Эх, а коли Таман меня украл, ведь и про нас можно было бы книгу писать. Только боюсь, конец был бы не такой радужный: померла бы возлюбленная степного хана от расстройства живота или родовой горячки, оставив мужа безутешным вдовцом, а маленького сына сиротой. Поэтому я лучше в высоком тереме на берегу озера проживу длинную скучную жизнь, чем короткую и яркую – в степном шатре.
Постучалась к сестре, откинула засов – снаружи горницу запирали, чтобы не сбежала. То, что она при желании и в окно прыгнет, отчего-то не учитывалось.
Славка быстро спрятала под подушку какую-то небольшую книжку и уставилась на меня испуганно.
– А, это ты, – с облегчением вздохнула она. – Я думала, матушка.
– Я тебе почитать принесла, – сказала я. – Ты, кажется, такую книгу и не видела.
– Да есть у меня… книжечка… – смущенно пробормотала сестрица. – У Агнешки выпросила.
– Покажи, – попросила я.
Славка протянула мне небольшой томик в коже противно-розового цвета. Я открыла на первом попавшемся месте, вгляделась в строчки и немедленно залилась краской. «Рыцарь рванул на своей неверной возлюбленной платье, обнажая высокую белоснежную грудь. Припал горячими жадными губами к ее соскам. Амелия застонала, выгибаясь»
Захлопнула книгу, уставившись на Славку безумными глазами. Встряхнула головой. Да нет, померещилось. О таком в книжках не пишут. Открыла на другой странице.
«Амелия уже ждала его в постели. Из одежды на ней была только полупрозрачная сорочка, не скрывавшая ни ее груди, ни темного треугольника внизу живота. Рональд почувствовал, как его член немедленно налился силой…»
– И как много ты прочитала? – хрипло спросила я у сестры.
– Только начала, – призналась она. – Интересная книга. Там, представляешь, невеста Рональда, думая, что он погиб на войне, выходит замуж за соседа, а он возвращается…
– Славка, – откашлявшись, сказала я. – А у Агнешки откуда такие книги?
Славка пожала плечами. Ее, наверное, это мало интересовало.
Вообще-то Агнешка – замужняя дама, жена младшего сына Борового. Она немногим старше Славки, а по складу характера такая же премилая дурочка. Возможно, после подобных чтений у нее проявляется особое любопытство, которое вполне может быть удовлетворено ее молодым и красивым супругом. А Славке читать об этом совершенно противопоказано. Рано ей еще. Мне-то рано…
– Слав, почитай лучше про драконов, – сказала я. – А эту книжку я у тебя забираю. Она не для невинных девиц. Давай, показывай, где прячешь остальные.