Милый Каин

Гарсиа-Валиньо Игнасио

Карлос вышел из сарая и с силой захлопнул за собой дверь.

Затем он проверил, насколько крепко держится внешний засов, и громко, так, чтобы Нико услышал, добавил:

— Пока что будешь сидеть здесь!

Кораль Арсе заперлась в ванной, чтобы привести себя в порядок и успокоиться. Она взглянула в зеркало и ужаснулась: бледная, как покойница, с красными глазами, вся в мелких шрамах и пятнах крови.

Кораль внимательно осмотрела порезы и пришла к выводу, что они не представляют реальной опасности. Даже самый крупный из них, скорее всего, заживет, не оставив сколько-нибудь заметного шрама. Женщина несколько раз ополоснула лицо холодной водой. Эту процедуру она повторяла как колдовской ритуал, как какую-то мантру,

надеясь, что благодаря этому ярко-красные рыбки, сварившиеся в аквариуме, перестанут маячить у нее перед глазами. Она присела на край ванны, потому что ноги по-прежнему дрожали и отказывались держать ее. Сердце Кораль билось в бешеном и рваном ритме. Такими же неспокойными и запутанными были ее мысли.

Если физическое состояние матери постепенно все-таки улучшалось, то настроение и мысли становились все более мрачными. Ей казалось, что голова вот-вот лопнет от бурливших в ней переживаний и бессвязных обрывков мыслей — как тот самый аквариум, поставленный на стеклокерамическую конфорку новейшей электрической плиты. В душе Кораль словно прорвалась дамба, до поры до времени сдерживавшая поток дурных предчувствий и предзнаменований. Этот бурлящий поток мрачного отчаяния мгновенно затопил ее изнутри.

Кораль поняла, что дышит с трудом. Она словно захлебывалась тяжелыми мыслями и предчувствиями. Красные мертвые рыбки вновь замелькали перед глазами. Их становилось все больше, а кислорода в окружающем воздухе — все меньше. У Кораль закружилась голова, она почувствовала, что пол уходит у нее из-под ног. Женщина задыхалась, но у нее не было сил сделать шаг и дотянуться до окна, чтобы открыть форточку и впустить в душное помещение свежий воздух с улицы.

Ей казалось, что ванна под ней куда-то проваливается, пол ходит ходуном. При этом она не могла ни встать, ни позвать на помощь, ни даже лечь на пол и свернуться калачиком, как это делала в детстве, когда ей бывало страшно, чтобы переждать очередную напасть и неприятности. Мать чувствовала, как какая-то скользкая когтистая лапа сжала ей желудок. Тошнота подкатила к горлу. Судорога прошла по всему ее телу, и Кораль инстинктивно наклонилась над раковиной. Через секунду ее вырвало.

Постепенно мир обрел привычную устойчивость. Воздух вновь стал поступать в ее легкие, но двигаться Кораль по-прежнему практически не могла. Кроме того, она вдруг почувствовала холод. Пропотевшая, насквозь мокрая одежда липла к ее телу. Женщина не могла ни встать, ни устойчиво сидеть на краю ванны. Чтобы не упасть, она медленно сползла на пол и осталась сидеть, прислонившись к ванне спиной. Взгляд ее теперь упирался в унитаз и биде, находившиеся буквально на расстоянии вытянутой руки.

Кораль обхватила колени руками и опустила голову. В этот момент она отчетливо представила себе собственного сына, неизлечимого психопата, маленькое чудовище, которому по какой-то дикой ошибке судьбы и природы были переданы ее гены. Мать отчетливо вспомнила момент родов, схватки, боль и мгновение, когда между ее раздвинутыми ногами появилось сморщенное личико сына.

Вот только эта крохотная детская головка появилась не на фоне белоснежной простыни. Под ней расплывалось огромное кровавое пятно, постепенно превратившееся в ярко-красный диск, лежавший на черной стеклокерамической плите, на которой бурлил стеклянный шар аквариума, готовый взорваться и наполненный какой-то красно-бурой жидкостью. Вновь раздался грохот, и вокруг Кораль растеклась огромная лужа кипящей крови.

Она напрягла всю волю, чтобы избавиться от этого наваждения. Постепенно зрение ее прояснилось, и женщина даже смогла отчетливо разглядеть контуры кафельной плитки у себя под ногами. Чувство унылого отчаяния чуть притупилось, дышать стало немного легче. Тело вроде бы вновь слушалось ее. Если не считать ощущения пустоты и какой-то сдавленности в животе, гула в ушах, сухости во рту и мелкой дрожи, так никуда и не девшейся,

то можно было сказать, что чувствовала она себя вполне сносно.

«Интересно, сколько времени я так просидела?» — подумала Кораль.

Внутренне она надеялась, что в своем полузабытьи провела не больше нескольких минут. Неожиданно мать вздрогнула всем телом и почему-то зевнула. Видимо, организм таким образом пытался избавиться от напряжения, накопившегося в нем.

Кораль осторожно поднялась на ноги, открыла окно и с удовольствием несколько раз вдохнула свежий воздух, пахнущий травой и цветами глицинии. Она грустно улыбнулась, вспомнив, как совсем недавно ей казалось, что кислорода в атмосфере этой планеты почти не осталось, дышать ей просто нечем, поэтому жизнь, наверное, вот-вот кончится.

«Господи, как же легко потерять голову и перестать воспринимать этот мир осмысленно».

Кораль поймала себя на этой оптимистичной мысли и уже сознательно повторила, что отчаиваться в любом случае не стоит. Все проблемы и трудности могут быть решены, для этого просто придется хорошенько потрудиться.

Она еще раз вымыла лицо, почистила зубы, внимательно осмотрела себя в зеркале и убедилась в том, что маленькие ранки уже не кровоточили. Женщина протерла щеки розовым лосьоном. Этот свежий, может быть, даже излишне резкий запах вернул ей утраченное чувство уверенности в себе. Ее ноги по-прежнему подгибались под тяжестью тела, но уже перестали дрожать в коленях.

Кораль удивилась сама себе, когда почувствовала, что ей стало легче, и осторожно предположила, что худшее осталось позади. То, что случилось, стало для нее своего рода катарсисом, моментом очищения и внутреннего перерождения. Кораль чувствовала себя полной сил и готовой сражаться за себя и за счастье в своей семье. Она еще раз посмотрела в зеркало, ущипнула себя за щеки и ласково погладила пораненную кожу.

Женщина энергично вымыла раковину и ванну струей горячего душа и поймала себя на том, что думает о Хулио. В эти минуты он казался ей спасением, посланным свыше.

«Жаль, что сейчас его нет рядом».

Она почувствовала непреодолимое желание положить голову ему на плечо и рассказать о своих бедах. Кораль готова была расплакаться, настолько не хватало ей сейчас этой поддержки.

За дверью ванной было тихо. Она выглянула в окно, увидела, как Карлос закрывает на ключ садовый сарай, и догадалась, что он, скорее всего, запер там Нико.

Жена задумалась о том, как воспринимал происходящее ее муж.

«Он наверняка должен видеть это совершенно иначе. В конце концов, мир для него не ограничивается стенами этого дома и не замыкается на детях и жене. В каком-то смысле ему даже легче. То, что происходит дома, не играет для него такой большой роли, как для меня. — Кораль вдруг вспомнила про Диану. — Скорее всего, девочка сейчас сидит в своей комнате с Арасели, которая пытается успокоить и отвлечь ее, как уж может. Вот сейчас чуть-чуть успокоюсь и сразу же поднимусь к ним. Нужно появиться перед дочкой спокойной и уверенной, как будто ничего не произошло. Нужно найти в себе силы улыбаться и шутить, причем делать это убедительно и по возможности искренне, иначе ребенок тотчас же заподозрит фальшь и перепугается еще больше. Наверное, стоит пройтись по щекам румянами, чтобы выглядеть хотя бы чуть-чуть поживее», — мелькнуло в голове Кораль.

Она закурила сигарету и вошла в кухню. Весь пол был усыпан мелкими осколками стекла. В другой ситуации хозяйка дома спокойно дождалась бы, пока Арасели освободится и уберет весь этот беспорядок. Но сейчас ей больше всего на свете хотелось уничтожить все напоминания о случившемся. Кораль вручную собрала самые крупные осколки, стараясь не порезаться, а затем начала подметать всю кухню. Под одним из стульев она обнаружила маленькую красную рыбью голову.

Глава десятая

Подкоп под короля