Милый Каин
Шрифт:
Игра развивалась своим чередом. Нико постепенно отвоевывал утраченное пространство для маневра. К моменту перехода к финальному штурму позиции соперников почти выровнялись. За Рамоном осталось разве что небольшое позиционное преимущество. Игра пошла в жестком, напряженном ритме, при этом ни один из соперников не позволил себе ни единой ошибки.
Омедас понял, что Николас играл на пределе своих сил. Даже его движения стали другими, более собранными, экономными по траектории. Вдруг Нико просиял. Он, сам того не ожидая, сделал просто блестящий ход. Мальчишка наткнулся на это решение действительно почти случайно.
Рамон задумался на несколько секунд, и зрителям стало ясно, что ход Нико застал его врасплох. Он заерзал на стуле и стал судорожно подыскивать достойный ответ. К сожалению, все усилия, предпринимаемые им, послужили только одной цели. Они на некоторое время оттянули неизбежный финал. Нико в несколько ходов создал позицию двойного защищенного шаха. Его конь и ладья атаковали вражеского короля, сами оставаясь при этом прикрытыми. Черный король немного подумал и пришел к выводу, что настал час отречения от власти. С сухим звонким стуком он лег на доску.
Омедас искренне поздравил Нико с хорошей партией.
Он положил руку ему на плечо и сказал:
— Благодаря тебе я выиграл ужин.
Нико победно улыбался, его глаза просто сверкали. Он явно был уверен в том, что поразил всех окружающих своим классом игры.
Хулио поспешил хотя бы немного сбить с него спесь.
— Неплохо сыграно, особенно для новичка, — сказал он, обращаясь к Николасу.
По четвергам Андрес и Хулио обычно выходили с факультета вместе и вдвоем шли на парковку. В половине третьего дня декан шел уже без пиджака, в рубашке с закатанными рукавами и не замечал практически никого вокруг. Впрочем, в этот жаркий час народу на улице было действительно не много. Лишь несколько студентов и младших коллег поздоровались с ними сначала во дворе, а затем в узком проезде между двумя университетскими зданиями, в который ветром нанесло кучу пакетов, пластмассовых стаканчиков, оберточной бумаги и прочего мусора. Идти здесь приходилось аккуратно, чтобы невзначай не наступить на липкую жвачку или на скользкую колбасную шкурку.
Может, университетское образование и считалось когда-то чем-то почетным и эксклюзивным, но стоило оглядеться по сторонам, и становилось ясно, что в наши дни в этих стенах обитают далеко не только достойнейшие из достойных.
Андрес помнил и лучшие времена. Хулио же, как человек достаточно молодой, их уже не застал.
— Ну и свинарник! — бурчал себе под нос Андрес.
Накануне из его кабинета таинственным образом пропала целая кипа тестовых экзаменационных заданий, что, естественно, не лучшим образом сказалось на настроении декана. Осталось тайной, как именно двести экземпляров, заботливо подготовленных собственноручно Андресом, покинули его кабинет и разошлись по всему университету. Просто-напросто в то утро, на которое был назначен экзамен, один из коллег заглянул в кабинет декана и с удивленным видом протянул ему несколько экземпляров задания, найденных в студенческом буфете.
Андрес немедленно направился туда, чтобы вычислить вора, но, к собственному изумлению, обнаружил, что по студенческим рукам гуляют целые пачки хорошо знакомых ксерокопий теста. Ему казалось, что ребята
Вскоре к Андресу пришел Хулио с несколькими экземплярами теста, которые он подобрал в ближайшем сквере. Другие преподаватели принесли очередную пачку, собранную на соседних факультетах и даже в самых дальних уголках кампуса. Честно говоря, было даже удивительно, как быстро и далеко смогли разойтись эти весьма специфические экзаменационные билеты.
Хулио даже не мог припомнить, когда в последний раз видел Андреса таким рассерженным. Старый профессор написал в полицию заявление о краже, но рассчитывать, что дело будет раскрыто, не приходилось. Во-первых, свидетелей преступления не имелось, а во-вторых, даже дверь в кабинет декана не была вскрыта.
С тех пор прошло уже три дня, но Андрес по-прежнему то и дело возвращался к этому неприятному событию.
— Я ведь всегда закрываю кабинет на ключ. Похоже, тут действовал настоящий профессионал, умеющий незаметно вскрывать любые замки.
— Меня лично удивляет другое, — заметил Хулио. — Наш предполагаемый вор вполне мог бы удовлетвориться одним-единственным экземпляром теста. В таком случае пропажу никто и не заметил бы. Такое поведение оказалось бы вполне логичным. Вместо этого он просто сорвал экзамен. Заранее известные вопросы сделали проведение теста бессмысленным. Кроме того, мне совершенно непонятно, как эти бумаги занесло в такую даль от нашего факультета.
— Наверняка он швырнул их из окна, и ветер разнес листки по всему кампусу.
— Вполне возможно, — согласился Хулио. — Но даже в этом случае странно, что через короткое время часть ксерокопий была обнаружена на расстоянии полукилометра от того места, откуда их похитили. Кроме того, неужели никто не обратил бы внимания, что из окна одного из факультетских кабинетов кто-то разбрасывает пачками экзаменационные билеты? Конечно, какой-нибудь сорвиголова мог бы поступить так безрассудно, но на нашего потенциального воришку это не похоже. Слишком уж аккуратно он вскрыл дверь. Не осталось никаких следов.
— Что же тогда, по-твоему, произошло?
— Похоже, что вор сам потихоньку разбрасывал эти бумаги то здесь, то там, причем разнес их по всему университету. Зачем он это сделал? Вот тут, убей бог, мое воображение оказывается бессильным.
— А тебе не приходит в голову, что он просто хотел устроить мне гадость?
К этому времени они завернули за угол и пошли вдоль парадного фасада университета. Здесь было достаточно чисто. Со стороны могло показаться, что в столь уважаемом заведении никто не позволит себе даже швырнуть на землю фантик, тем более украсть из кабинета декана экзаменационные билеты.
Хулио заметил, что Андрес мял в руках корову, набитую мелкими пластмассовыми шариками. Такие игрушки, снимающие стресс, были ему хорошо знакомы.
Он поинтересовался у старшего коллеги, действительно ли эта забавная безделица помогает ему снять напряжение.
— Вроде помогает, — с улыбкой ответил Андрес. — Это словно соска, только для взрослых.
— Ну вот мы и перешли от оральных утешений к, скажем так, мануальным.
При этих словах оба преподавателя рассмеялись как мальчишки.