Милый псих
Шрифт:
— Т-ты хакер? — Кувалда немного опускается.
— Нет. — Я ухмыляюсь. — Не совсем. Во всяком случае, не такой, как ты.
Она наконец опускает кувалду, вероятно, только потому, что она тяжелая, поскольку выражение ее лица все еще настороженное.
— Ты знаешь обо мне?
— Да.
— Нет, ты не понимаешь. — Она качает головой. — Невозможно. Я нашла тебя первой. Я вышла на тебя. Ты даже не…
— Я знаю тебя, Мэгги. — Я снова подхожу к ней ближе, потому что, блядь, ничего не могу с собой поделать.
— Нет. — Она прислоняется спиной к разрушенной стене. —
Я поднимаю руку, и, к ее чести, она не вздрагивает, когда я протягиваю руку мимо нее и открываю скрытую панель на стене, затем ввожу свой код. Дверь щелкает в трех разных местах, и легкий свист воздуха означает, что дверь открыта.
— Продолжай.
— Что там внизу? — Она поворачивает голову. — Я знаю. Нет, я знаю!
Я жду. Оушен, должно быть, прямо сейчас сходит с ума в своем ухе.
— Я не…нет. — Она не сводит с меня взгляда, когда тянется к дверной ручке. — Ты знаешь, где я, ладно? Так что, если ты не получишь от меня известий примерно через пять минут, тогда запускай дронов. Хорошо?
Я пытаюсь удержаться от улыбки. Но это трудно. Она знает, что ей не следует делать то, что она делает, и Оушен кричит ей в ухо то же самое, но она все равно открывает дверь и спускается по лестнице.
— Скажи Оушен, что со мной ты в безопасности. — Я следую за ней.
Она поворачивается, ее глаза еще шире, чем раньше.
— Она знает, — шепчет она.
Я слышу слабое завывание динамика у нее в ухе. Оушен только что закричала. Я убираю наушник.
— Эй! — Мэгги тянется к моей руке.
— Это может повредить твой слух. — Я протягиваю ей его. — Как только она успокоится, вы двое сможете говорить все, что захотите.
Она проводит пальцем по наушнику, затем, с горьким взглядом на меня, продолжает спускаться, верхний свет включается по ходу ее движения.
Алфи сбегает вниз и плюхается на пол подвала, затем запрыгивает на мой стул, заставляя его вращаться и зажигать весь свет.
Мэгги останавливается.
— Ты… — Она оглядывается. Ее лицо смотрит в ответ. Все мои заставки и обои, это ее изображения. Это не всегда лучшие фотографии, так как мне приходилось делать их из скрытых мест, но у меня их предостаточно. Моя любимая та, что на самом большом экране, она мирно спит, ее рот чуть приоткрыт. Я до сих пор помню, как она тихонько похрапывала, обнимая в ту ночь кошачий наполнитель.
На самом деле, каждую ночь. Она человек привычек. Ей все нравится именно так. Вот почему я всегда стараюсь расставлять все по местам так, как она хочет. Даже ее отец не уделяет ей такого пристального внимания, как я. Иногда он оставляет банки в кладовке повернутыми не в ту сторону или поворачивает жалюзи на несколько градусов не в ту сторону. Я все это исправляю. Для нее.
Я прогоняю Алфи со своего места и ввожу свой пароль, загружая все экраны. Один набор, это набор изображений ее дома, мест, которые она любит посещать, и интерьера ее спальни. На других экранах представлены различные потоки данных, все они следят за агентом Даффи и ее командой хакеров. Я давно знаю о ее работе на бюро. В конце концов, именно так я нашел Мэгги.
— Я не могу в это поверить. — Она смотрит на
— В конце концов, ты и сама бы нашла мой секрет. Но, полагаю, пришло время прекратить этот фарс.
Она поворачивается и сердито смотрит на меня.
— В кафе? У меня в машине сел аккумулятор?
Я пожимаю плечами.
— Я знал, что ты будешь там, и я знаю, как включать и выключать питание аккумулятора. Я также знал, что ты можешь найти свой путь через сервер, полный ловушек и брандмауэров, но ты ничего не знаешь о том, как работают машины. На самом деле это было просто.
— Ты все это подстроил? — Недоверие в ее голосе, самое милое, что я когда-либо слышал.
— Конечно. — Я машу рукой в сторону экранов. — Я довольно давно слежу за Даффи. Ее команда уничтожает определенных преступников и оставляет других, которых она считает слишком опасными или до которых слишком трудно добраться. Она даже не рассказывает тебе о них. Она хочет обеспечить твою безопасность, и я тоже. Но эти преступники не могут просто уйти, особенно если они набили свои карманы чужими пенсионными деньгами, или вымогали их у невинных людей, или даже совершили старомодный взлом и кражу. Я нахожу их и заставляю платить.
— Вот почему Даффи хочет тебя. — Она отступает к лестнице.
— Она догадалась обо мне, да. Но у нее нет никаких доказательств, ничего против меня. По крайней мере, до сих пор. — Я многозначительно смотрю на нее. — Ты знаешь правду, и ты работаешь на нее. Ты выполнила работу, о которой она тебя просила, выяснив, чем я занимаюсь и почему я слежу за тем, чтобы мои шаги нельзя было отследить.
Противоречивые эмоции отражаются на ее лице, и я снова придвигаюсь к ней. Я ничего не могу с собой поделать.
— Пойдем наверх. Я приготовлю тебе что-нибудь поесть, и ты сможешь спросить меня о чем угодно.
Она протягивает руку, чтобы удержать меня. Мое сердце немного сжимается от ее оборонительной позы.
— Нет. Мне нужно подумать. Мне нужно… — Она качает головой. — Все не в порядке. Я должна привести все в порядок.
— Мэгги, я могу помочь. — Я пытаюсь снова, но она поднимается по лестнице задом наперед.
— Просто отпусти меня.
— Нет. — Я следую за ней.
— Оуэн! — Она поворачивается и бежит вверх по лестнице.
Я иду за ней по пятам, и она разворачивается, когда выходит в коридор, прижимаясь спиной к стене и не сводя с меня глаз.
— Я ухожу.
— Нет. — Я подхожу к ней.
Она ахает и поднимает взгляд, ее глаза широко раскрыты.
— Ты не можешь держать меня здесь.
Я кладу руку ей на горло, и она не сопротивляется мне. Не отстраняется. Вместо этого ее губы приоткрываются, когда она смотрит на меня, ее зрачки расширяются.
— Я знаю, ты в замешательстве. — Я наклоняюсь к ней ближе, наши губы всего лишь на расстоянии вдоха. — Я не хотел, чтобы ты узнала вот так, но ты пришла в мой дом с кувалдой. — Я касаюсь губами ее губ. — Что чрезвычайно безрассудно и чертовски сексуально.