Минимакс — карманный дракон, или День без родителей
Шрифт:
Итак, сами понимаете, мчаться во весь дух на озеро Олегу не было никакого смысла. Да и сестра еще сладко спала.
Будить её Олег пока не стал — пускай поспит в последний раз вволю. Ведь завтра начнется нескончаемая школьная жизнь. И уже не скоро Лизка сможет позволить себе роскошь поспать. Это Олег прекрасно знал из своего личного третьеклассного опыта.
Он вышел в садик и решил, пока сестра встанет, обобрать две вишни, что росли в дальнем углу дачи.
Дальний уголок — звучало слишком преувеличенно: до него было метра четыре, а то и меньше. Вообще, весь
Дача представляла собой фанерную хибару размером три на три метра и высотою примерно метра два.
Кровлей ей служила покрытая мхом дранка. Сооружение имела маленькую дверцу, в которую даже Лизке, заходя, приходилось наклонять голову, да два окошечка, такие маленькие, что если бы Олег захотел сквозь одно выставить голову, то не имел бы никакой гарантии, что сможет втянуть её назад.
Да, честно говоря, — какая разница: или хибара с двумя раскладушками служит тебе дачей, или каменный дом. Главное — место, а лучше Круглика, по единодушному мнению жителей ближайшего города, — не найти. Во-первых, недалеко ехать, а во-вторых, лес и озеро, в-третьих, вволю свежего ветра.
Одним словом, не Круглик — рай земной!..
Олег ловко залез на вишню, и уже тут, на самой верхушке гибкого дерева, почувствовал, что день без родителей начался.
Он быстро и ловко оборвал оба дерева, складывая переспелые вишни в пакетик из-под молока, закрепленного на поясе, спустился вниз и решил наконец разбудить сестру — порадовать гостинцем. Но сразу вспомнил, что мама просила на завтрак взять у соседки, Изольды Сократовны, яйца, за которые уже было заплачено вперед.
Ох, уж эти яйца!
Мама где-то вычитала, что их надо употреблять каждый день — свежими и сырыми, и с тех пор заставляла Олега и Лизу глотать утром по одному. При этом она следила, чтобы дети не просто глотали яйца, как индюки, а выпивали их не спеша, медленно, сквозь маленькую дырочку в скорлупе. Еще и напевала им какую-то якобы древнеанглийскую пословицу.
Эта пословица в папином переводе звучало приблизительно так: Кто начинает день с яйца — здоровым будет до конца! Олегу не очень нравилось слово «конец» — оно словно намекало на смерть, — но он молчал. Ведь какая разница, от чего помрешь: от ежедневного употребления сырых яиц или от инфаркта. С его точки зрения, смерть от инфаркта даже лучше — она, по крайней мере, ничего не стоит. А за каждое свежее сырое яйцо Изольда Сократовна, бывшая владелица их дачи, а теперь соседка, лупила по три магазинных цены.
Олег подошел к зарослям дикой малины, которая отделяла их дачу от немалого дома соседки, и позвал:
— Изольда Сократовна! Это я, Олег, — за яйцами!
Курятник, который напоминал собачью будку и ютился у порога соседкиного дома, сразу же открылся, и из него проворно выбралась дамочка лет пятидесяти в клетчатом платке и плюшевом черном жакете. Она держала в руке два яичка.
Плотно прикрыв за собой дверцу курятника, она улыбнулась мальчику:
— Вот, деточка! Свеженькие, еще тепленькие — только что из-под курочки. — И протянула Олегу яички, размером скорее голубиные, чем куриные.
«Интересно было бы хоть раз взглянуть на её кур!» — подумал Олег.
Соседка почему-то никогда не выпускала их из курятника. Иногда из него долетало слабенькое квохтанье, но какие на вид эти удивительные, можно сказать — карликовые, куры, до сих пор никто не видел.
Наверно, это и правда была какая-то редкая мексиканская порода, как уверяла Изольда Сократовна своих покупателей, ведь яйца соседкиных кур покупало чуть ли не всё дачное население Круглика. А разве обыкновенная курица может снести за день несколько десяткой яиц? Да никогда в жизни!..
Олег вежливо поблагодарил соседку и поспешил домой, откуда уже слышалось пение Лизки. Сестра проснулась сама и, наверно, прихорашивалась перед зеркалом, которое папа по просьбе мамы наконец-то повесил вчера на входной двери.
— Привет, школьница! — улыбнулся сестричке Олег.
Что не говорите, а он очень любил Лизку. Маленькая, белокурая, с большими янтарными глазами, она была очень симпатичная.
Брат шутя дернул её за забавную косичку и поторопил:
— Быстрее умывайся, завтракать будем.
— А где мама и папа? — удивилась Лизка. Олег рассказал ей, что папа с мамой поехали в город, и щедро нарисовал все преимущества дня без родителей. К его удивлению сестры, они почему не показались такими уж и заманчивыми, и она промолчала.
Брат, весело насвистывая, налил в небольшую кастрюлю воды, вышел в сад, где размещалась их кухня, и поставил яйца вариться. Кухня с газовой плиткою на две конфорки была оборудована в фанерном ящике от рояля: ящик подарил папе один из его знакомых.
— Что ты делаешь?! — округлила глаза сестра. — Ведь мама запрещает варить яйца!
— Успокойся, — отмахнулся Олег. — Во-первых, мамы сегодня нет. Во-вторых, — тут Олег решил схитрить и воспользоваться приёмом, к которому прибегал папа, когда Лизка отказывалась что-то есть, — я недавно прочитал в журнале «Здоровье», что женщины, которые мечтают стать киноактрисами, должны хоть раз в месяц есть вареные яйца.
— Почему? — недоверчиво поинтересовалась Лиза, которая, наверно, уже с колыбели спала и видела себя на большом экране.
— Потому что вареный белок — не говоря уже про желток! — активно способствует остроте зрения. А если у тебя острое зрение, да еще и красивые от природы глаза, — то на экране они будут в три раза выразительнее!
Этот аргумент убедил Лизку, и она успокоилась.
— Пригляди за яичками да поклюй вишен, — подал Олег сестричке пакетик, — я помидорчиков поищу. — И он пошёл к небольшой грядочке с несколькими кустиками помидоров, которые прятались в бурьяне в том же дальнем углу сада. Когда он откручивал хвостик последнего помидорчика чуть больше шарика для настольного тенниса, от кухни вдруг донесся Лизкин крик, потом — звонкий смех, а затем — какое-то пискливое воркование.