Министерство мокрых дел
Шрифт:
Подразумевалось, что они сами знают, что делать, а я свою миссию уже исполнил. По ребрам получил, информационный повод создал. Дальше уже не моя забота. И без меня справятся.
– Чья идея была? – спросил я. – Вот эта, с сообщением в «Новостях».
– Кондакова идея. Он о репутации канала печется. А мы люди маленькие, – мило улыбнулась мне Настя, – нам хватает и крох! Я вот увидела тебя целым и невредимым – и мне этого достаточно. Много ли женщине нужно для счастья?
Я хотел сказать
– Ладно, с Кондаковым я сам поговорю.
Зря старался. Многоуважаемый телевизионный шеф поведал мне, что дело это архиважное и остановить механизм никак невозможно.
– Конкуренты-то уже пронюхали, – сказал Кондаков. – И начали нагнетать страсти. Если мы будем отмалчиваться, это подольет масла в огонь, и тогда такой пожар разгорится…
Он даже вздохнул, чтобы я проникся. И я понял, что ничего остановить не смогу. Самые неприятные неприятности те, которые продолжаются даже после того, когда все, казалось бы, уже позади. Меня всего разок ударили по ребрам, но с поспешным бегством моих врагов лично для меня ничего не закончилось. Теперь вот будут мое имя полоскать.
Тоже мне откопали сенсацию! Знали бы они о том, о чем знал я, да по мартыновской просьбе помалкивал, – о том, что обнаружен труп Жихарева!
Когда я смотрел Ольге в глаза, мне не хотелось жить. Я знал то, чего пока не знала она, – правду о Жихареве. И неважно сейчас было, действительно ли что-то связывало Жихарева и Шмыгова, или же Жихарев погиб совсем безвинно. Он умер. А мертвым все прощают. Особенно люди, которые их любили при жизни.
Ольга только-только начала понемногу оттаивать, я это видел по ней. Непрочный ледок грусти в ее глазах таял, постепенно истончаясь, и я уже поверил, что смогу вернуть ее к жизни, как вдруг открылась правда о Жихареве.
Я встретил Ольгу после работы. Она шла мне навстречу торопливой походкой, ослепительно красивая и сияющая. Никаких слов, жаркий жадный поцелуй, обвила мою шею руками.
– Как ты?
– Нормально. – Я попытался улыбнуться.
Получилось, но с трудом. Что-то она, наверное, заметила.
– Что-то случилось, да?
– Было много работы. Устал, – придумал я примитивную отговорку.
Притронулась к моему лбу ладонью.
– Все ясно. Предписываю тебе постельный режим.
А глаза ее лучились озорством. Знала, что говорила. Наши с ней вечерние встречи всегда снимали с меня дневную усталость. Достаточно было сбросить с себя одежды, принять душ – и в следующие несколько часов я был резв, как молодое животное.
– Я отвезу тебя домой, – предложил я Ольге.
Подразумевалось –
– Все-таки что-то случилось. Расскажи мне!
О чем рассказать? О том, что обнаружен жихаревский труп? Я бы этого ей не сказал и под пыткой. Смотрел в ее глаза и понимал, что буду молчать до последнего. Через какое-то время вся эта история всплывет, так пусть она узнает обо всем не от меня.
– Хорошо, поехали, – согласилась безропотно Ольга.
Я видел по ней, что она расстроилась. Но помочь ей ничем не мог.
Мы ехали и о чем-то разговаривали. Ольга спрашивала, я отвечал. Что именно отвечал, уже через минуту не мог вспомнить. У Ольгиного дома я остановил машину.
– Зайдешь к нам? – спросила Ольга.
– Нет, спасибо.
– Поужинаем. Антона дома нет.
– Мне безразлично.
– Да что с тобой? – обеспокоилась Ольга.
Она настояла, чтобы я поднялся с ней в квартиру. Казалось, не хочет меня отпускать до тех пор, пока не узнает, в чем причина. Усадила меня на кухне, поручив делать бутерброды. Сама готовила кофе. Изредка я ловил на себе ее обеспокоенный взгляд. В конце концов Ольга не выдержала, села мне на колени, обняла.
– Женя! Скажи мне, что происходит! Ты… Мы… Я в чем-то была не права? Ты хочешь разорвать наши отношения?
В ее глазах я видел неприкрытый страх. Наш с ней разрыв представлялся ей, наверное, самым ужасным, что только может произойти. И ей в голову не могло прийти, что бывают вещи пострашнее.
– Ты ошибаешься, – сказал я. – Все у нас с тобой как прежде. И расстанемся мы не раньше, чем ты сама этого захочешь.
Я попытался улыбнуться. Но она восприняла это как нежелание говорить всерьез. Соскользнула с моих колен, включила телевизор. Показывала, что сердится на мою напускную несерьезность.
Как раз шел выпуск «Новостей». Не наш канал, конкурирующий.
– Криминальная хроника, – прочитал с телесуфлера диктор. – В нашумевшем деле об ограблении банка «Русский вексель» произошел новый поворот. Константин Жихарев, которого не без оснований подозревают в причастности к этому ограблению, был найден убитым в Подмосковье…
Это называется утечкой информации. Мартынов хотел бы беречь тайну гибели Кости Жихарева до последнего. Для него, Мартынова, это было очень важно, потому что в непростой игре, которую он вел, он таким образом получал неоспоримое преимущество перед остальными игроками. Но его козыри не сыграли. Слишком много людей оказались посвящены в тайну. И кто-то информацию «слил», так это называется у журналистов. Из спортивного интереса, или по дружбе, или за деньги поделился информацией, которую нельзя было разглашать.