Министерство мокрых дел
Шрифт:
– То, что он мертв, еще не говорит о его невиновности, – просветил меня Мартынов. – Все-таки что-то такое у них с Шмыговым было. Скорее всего – они сообщники.
– Но Жихарева убили!
– Тот же Шмыгов мог и убить. Не поделили что-то. Или другая какая причина.
Получилось, что Жихарева смерть не реабилитировала. Все равно у Мартынова оставались подозрения. Прояснилось только то, что Жихарева теперь не надо искать за границей.
– Но при чем тут Борис? – все еще не понимал я.
–
– Шмыгов!
– Или Борис? – вопросительно глянул на меня Мартынов. – У него ведь с Жихаревым были общие дела.
– Они компаньоны!
– Вот! – подтвердил Мартынов. – Они вместе деньги крутили.
Согласно его логике одного этого было достаточно, чтобы Борис расправился с Жихаревым.
– Он же искал Жихарева! – просветил я Мартынова. – Все последнее время. Борис потерял деньги, которые передал Жихареву. Он сам мне говорил.
– А с какой целью говорил? – одним вопросом остановил меня Мартынов.
Я запнулся, обнаружив, что у него собственная логика. Он имел на это право. Проработал в прокуратуре много лет и всякого насмотрелся. В том числе не раз видел и то, как люди создают себе алиби. Например, сами пытаются предстать в роли потерпевшего. Вот как Борис сейчас.
Борис попал в переплет. Смерть Жихарева поменяла акценты. И другие люди теперь под подозрением. Труп обнаружили только накануне. И за прошедшее время прокурорские успели выстроить новые версии. Точнее, не выстроить, а изменить приоритеты. Того же Бориса и прежде проверяли, но среди многих прочих, не копая слишком глубоко. Теперь лично для него все поменялось.
– Нам нужно твое заявление, – сказал Мартынов. – Чтобы обстоятельно разобраться с этим Уваровым. У нас непростая ситуация. Сверху за нами присматривают и все время теребят. И люди Ласунского постоянно суют свои носы, куда не следует. И Уваров этот, если только мы допустим какую-либо оплошность, не откажет себе в удовольствии отыграться на нас.
Заявление я написал. Был в таком шоке, что мог бы подписать что угодно.
– У меня к тебе просьба, Женя. О том, что ты узнал, никому. Лучше, если сам забудешь.
Для них это было важно. Знать то, чего не знают все прочие, – неоспоримое преимущество и залог грядущей победы. Кто-то из тех, кто попал в поле зрения прокуратуры, был причастен к убийству Жихарева. Он, этот причастный, о смерти Жихарева знал. И никто другой, как он считал, не знает. Но он ошибался, хотя сам об этом и не догадывался. Мартынов хотел на этом сыграть. Он хитрый, он умеет.
– А жена Жихарева? – вспомнил я о Светлане. – Неужели и ей ничего не сказали?
– Как не сказать? – пожал плечами Мартынов. – Ее возили на опознание.
Я приехал в офис. Демин встретил меня преувеличенно внимательным взглядом.
– Ребра целы? – спросил он. – Голова не болит? Температура нормальная?
– Пошел ты к черту!
– Я все-таки волнуюсь, – дурашливо озаботился он.
– Кто тебе рассказал о вчерашнем инциденте?
– Слухи, – потупил очи Илья. – Сама земля вопиет о случившемся. Тебе Полякова, кстати, звонила, – вдруг спохватился он. – Разыскивала. Лично.
– Для чего?
– Кто ж скажет! Настенька у нас девочка занятая и самостоятельная. Посторонним дядям своих секретов не раскрывает.
Полякова перезвонила через полчаса.
– Как хорошо, что ты объявился. Мы подготовили сообщение для трехчасового выпуска «Новостей», но ждали тебя, чтобы согласовать.
– Что за сообщение? – закручинился я, заранее зная, что она скажет.
– О вчерашнем нападении на тебя.
– Не смей выпускать этого в эфир!
– С Кондаковым согласовано! – сухо сообщила Настя, переходя на птичий язык деловой женщины.
Руководитель телеканала дал добро, и теперь плевать она хотела на мои пожелания. Так следовало понимать.
– Сейчас зайду к тебе, – сказал я.
– Да уж потрудись!
Я швырнул трубку на рычаг.
– Стерва! – вырвалось непроизвольно.
– Полностью с тобой согласен, – выразил солидарность Демин.
– Какой это кошмар – женщина, занимающая хотя бы мало-мальски руководящий пост! В ней все женское умирает сразу! Все, кроме стервозности! Вот с этим у них все в порядке! «Да уж потрудись!» – передразнил я Полякову.
– Водички выпей, – посоветовал Илья.
Я посмотрел на него так, словно хотел испепелить взглядом.
Илья запечалился и удалился. От греха подальше.
Настя уже ждала меня в своем кабинете. При моем появлении воззрилась на меня так, как пять минут назад меня рассматривал Демин. Пыталась определить, под какой глаз мне угодили кулаком. Обнаружив, что я цел и невредим, вновь обрела неприступно-деловой вид, придвинула ко мне бумажный лист со словами:
– Ознакомься. Это дикторский текст.
Я прочитал. «Вчера вечером… внезапное нападение… трое неизвестных… используя численное преимущество… нашего товарища… скрылись в неизвестном направлении…»
– Что за чушь? – поморщился я. – Что ни фраза, то ошибка. Какие неизвестные? Почему нападение названо внезапным? В каком таком неизвестном направлении они скрылись? И их я знаю, и, куда они уехали, знаю, и напали они не внезапно, а после того, как я их главного на весу подержал…
– Женя, здесь не так важны подробности, – просветила меня Настя, – важен сам факт сообщения. Час назад наши конкуренты уже пустили новость в эфир. Мы отстаем и должны наверстать упущенное. Как-никак это имеет отношение к нашему телеканалу.