Министр любви [сборник рассказов]
Шрифт:
Но на пятый день попросили остановить работу над сценарием – бразильскому президенту стало плохо, его состояние вдруг резко ухудшилось.
– Какая связь? – спросил Аркаша, – какая связь?!
Ему объяснили, что если, не дай Бог, президент окачурится, то все деньги пойдут на национальные похороны.
Никто так не переживал за президента, как Аркаша. Он не спал ночь Он пошел в синагогу и впервые молился, долго объясняя Богу, почему надо сохранить жизнь президенту. Хотя бы на год...
Бог не внял. Все
Больше всех опять пострадал Аркаша...
...Он шел по Сайта Маринелле, бесшабашно, бездумно, помахивал кожаным чемоданчиком, который ему когда-то подарил сигарный король.
Он встречался с королем в кафе "Микадо", у стен старого города.
– Я о вас много слышал, – сказал король, – моя матушка из-под Ирпени. Она говорила на том же языке, что и вы. И папа курил какую-то русскую гадость. Я много слышал о вас. Я хочу вам помочь. Вы знаете, меня трогает все русское.
Они уже были у витрин его шикарного магазина. Он скрылся таинственно подмигнув и сказав "attendez". Вскоре он вынырнул с чемоданчиком в руках.
– Держите! И пусть ваша жизнь на Западе будет такой же счастливой и богатой, как и моя!
Аркаша долго благодарил. Он знал, что в такой чемоданчик помещается миллион. Мелкими купюрами. О крупных он не смел думать.
На всякий случай он взял такси, на последние, он обнимал чемоданчик, как молодую жену.
Дома он заперся. Задернул шторы – раскрыл. В чемоданчике лежала книга, написанная самим королем – "Как правильно курить сигару"! Со страниц смотрели Черчилль с сигарой, Кастро с сигарой...
Аркаша не курил.
Почему ему всегда дарили то, что ему не было нужно?..
...Он махал чемоданчиком и шел к ребе.
– Первым делом, – сказали ему, – пойдете к ребе. Он подскажет нужные кандидатуры...
В Санта-Маринеллу Аркаша приехал, если хотите, эмиссаром, если хотите, с миссией, почти секретной.
Впервые за всю свою жизнь он был облечен высоким доверием – ему было поручено отобрать в Италии из эмигрантов три семьи, желающих поселиться в Швейцарии.
Он мог отобрать кого угодно, но при одном условии – семья должна была быть религиозной.
– Почему мы должны отдавать всех евреев Америке, – сказали ему в фонде с библейским названием “Левиафан” – там их и так много. Тем более, она сейчас не берет. Евреев в Америке пруд пруди, а у нас их как в трех домах Бруклина. Нам нужен свой маленький Бруклин. Почему бы не влить немного свежей крови в нашу почтенную общину? Но, мсье Бокс, никаких гарантий, мы не Федеральное правительство, мы фонд “Левиафан”, у которого тают средства. Три семьи, мсье Бокс. Если наша страна во время войны спасла десять тысяч евреев, почему бы нам в мирное время не спасти пятнадцать? Мы считаем по пять человек в семье...
К кому было идти, как не к ребе? Ребе был в синагоге, на посту, в беседе с Богом. Аркадий Бокс встал в очередь и, когда она подошла, представился и в двух словах рассказал о своей миссии.
Ребе думал долго – наверное, только ребе могут так долго думать. Наконец он спросил:
– Как вы попали в Швейцарию?!
Ребе был из Польши, сам когда-то мечтал о Швейцарии, но попал в Бруклин, в Вильямсбург.
– Как вы попали в Швейцарию?! – довольно настойчиво повторил он.
Аркаша уже был знаком с этим вопросом. Стоило ему выехать за пределы страны и встретить русского еврея, как его тут же спрашивали, как он попал в Швейцарию.
– Видите ли, – начал Аркаша, – что бы я не ответил, вы все равно не поверите. Придумайте свою версию, любую, какая вам понравится.
– А все-таки? Вы в синагоге. Рядом с Богом.
– Меня взяли туда по гуманитарным соображениям. Как писателя.
– С каких это пор Швейцария стала любить писателей? – поинтересовался ребе.
– Чисто гуманитарная акция, – повторил Аркаша, – как деятеля культуры.
– Вы выдумываете, – сказал ребе, – халоймес! В Швейцарию так не берут!
– Я ж вам сразу сказал – придумайте свою версию.
– И придумывать нечего. И так все ясно.
– Тогда расскажите. Мне интересно, почему меня взяли.
– У вас была тетя. И тетя вам кое-что оставила. Признайтесь!
Он уже давно признавался – в тетях, дядях, в домах, миллионах, яхте в Монако, в картине Шагала. Он признавался. Почему не успокоить людей – им хочется покоя. Почему не успокоить ребе.
Но ребе не успокаивался.
– А у меня не было тети, – появился сарказм, – у меня не было дяди, у меня...
Аркаша долго слушал, кого не было у ребе.
–.. .и меня взяли в Вильямсбург.
Ребе опять задумался, шевелил губами, поднимал глаза к потолку.
– Послушайте, у меня для вас хорошая кандидатура. – Ортодокс Кац.
Аркаша аккуратно записал.
– Где я его могу найти?
– Зачем искать, – сказал ребе, – он перед вами.
Аркаша долго и торжественно молчал.
– Ребе, – наконец сказал он, – я понимаю, вы религиозный, но вас уже взяла Америка, лет сорок назад. Одного и того же еврея не может взять и Америка, и Швейцария...
– Зависит от еврея, – сказал раввин, – есть прецеденты.
– И тем не менее при всем моем уважении к вам и к вашему делу...
– Я пошутил, – сказал ребе, – по-вашему, ребе не умеют шутить?
– У меня нет чувства юмора, – заметил Аркаша.
– Нужна мне ваша Швейцария, – продолжал ребе, – шоколад, коровы, горы! У меня горная болезнь и тошнит от шоколада, что я там потерял, в вашей Швейцарии? Кстати, как вы туда попали?!
Он еще несколько раз интересовался этим вопросом, дважды рассказывал, как Аркаша попал в Швейцарию и трижды шутил.