Миньон, просто миньон...
Шрифт:
Монолога моего Болтун не слышал, поэтому никак на мой сарказм не среагировал.
Я вошла в покои, прикрыла дверь и осмотрелась.
На аккуратно застеленной постели лежал алый шлафор.
Видимо, некто очень xитрый и крылатый собирается сегодня повторить совместную ночевку.
Другой халат, лиловый королевский, был спрятан. Не в том смысле, чтоб никто и никогда его е обнаружил, а убран за ненадобностью в один из сундуов около пустой сейчас ванны за ширмой. Мне и искать особо не пришлось,только откинуть крышку ближайшего. То, что было завернуто
– А без шрама ты выглядела гораздо миловиднее, - решил
Болтун, когда рассмотрел развернутую картину.
– А в футлярах что?
В одном была стрела Этельбора – последний довод, артефакт, который спас мою жизнь при пoкушении, а в другом –
бриллиант, адамантовая звезда, которую Ригель сорвала с меня. И то и другое должно было остаться в подземельях ардерского замка, неподалеку от раненного мною же, дурой безмозглой, Патрика.
– Изящное решение, - сказал Болтун про стрелу Этельбора. –
Тонкая работа, простая и явная цель, которая пока не была достигнута. Эта вещица завязана на тебе, Басти. Ты знаешь об этом?
Я кивнула. Да, я связана со стрелой своей кровью. вот то, что «последний довод» не достиг цели, стало новостью.
Погодите. Как это не достиг? А де Краон ныне покойный?
Разве не он этой целью был? Он ведь на меня покушался,и именно его шею пронзил «последний довод».
Болтун продoлжал болтать и болтал не переставая, мне даже пришлось хлопнуть по нему ладонью, чтоб не мешал думать.
За размышлениями я закрыла оба футляра, свернула трубочкой холст и сложила все на место.
Попытаемся дернуть за ниточку с другой стороны. Или нет, не так. Будем дергать сразу из середины. Стрела не закончила начатое…
Я захлопнула сундук, задумчиво пробрела креслу, умостилась в нем.
Клубок загадок разматываться не желал.
Я смотрела перед собой остановившимся взглядом, на стене мельтешили линии странной картины. Забавный визуальный эффект. Я правда никогда раньше такого не видела. То есть, понятно, что шевелиться сами по себе эти штрихи не могут, значит искусство неизвестного художника заставляет человеческий ум додумывать движение. Если чуть прищурится, можно вообразить, что за тонкой прозрачнoй перегородкой в огромном замковом зале двигаются крошечные человеческие фигурки. Мужчины, да, я представляю себе мужчин, они сидят за огромным столом у камина, их дорожные плащи сушатся на шесте у огня. Я почти вижу облако пара, которым исходит влажная ткань. Мужчины мне смутно знакомы. Ну ведь это и понятно, ведь видения порождает именно мой разум.
– Послушай! – боль была такой резкой, что в глазах потемнело.
– Это важно!
Все! Надоел! Я размозжу его о стену,и плевать, если в результате отойду в чертоги Спящего! Я хотя бы отправлюсь туда с высоко поднятой…
– Басти! У нас мало времени!
Какого к фаханам времени?
Фигурки на картине замедлили свои дерганья. Однако!
– Слушай, слушай меня, девочка. Твое отcутсвие на кухне уже заметили, сюда
Я быстро поднялась из кресла.
– Ты уже поняла, как я предлагаю отсюда выбраться? Ткань миров сминается и истончается. Если ты выбьешь один фрагмент,тебя затянет туда…
Я кивнула, звучало не то чтоб совсем понятно, но я просила его продолжать.
– Если нам повезет, ткань опять схлопнется, разница во времени минимальна,ты должна успеть!
Я подбежала к картине и засунула руки в переплетение линий, они поддались раскаленным металлом, звякнули рвущимися струнами.
Поздно. Дверь за моей спиной слетела с петель, в покои ворвалась ее сумасшедшее величество королева Ригель со своим дрессированным Караколем и парочкой человекоподобных крыс.
Я развернулась, пряча за спиной обожженные руки.
– Все пропало! – прошептал Болтун.
Выглядело величество неважнецки. Ее великолепное платье украшали несколько пятен, в которых опознавались следы неаппетитных крысиных варев, подол вытерся до бахромы, волосы топорщились, а когда Ригель замахнулась на меня, я увидела, что под ногтями у нее грязь.
– Уродина! – Королева, потрясая кулаками, плюхнулась в креслo. Мой пояс на ее запястье жалобно звенел.
Караколь смотрел на меня с удивлением, затем опустился на колени:
– Я не знал, что Бастиана находится здесь .
– Конечно не знал, – Ригель хихикнула, щелкнула пальцами и отпила из появившегося в руке бокала.
Уж не знаю, что она пила с таким удовольствием, но, сдается мне, что не вино.
– Наша Уродина еще в обличье графа Шерези умела оказываться в самый неподходящий момент в самом неподходящем месте. Подтверди мои слова, Уродина. Ах,ты же не можешь говорить! Какая потеря!
Хихикала она препротивно, и препротивно чавкала, отпивая из бокала, и изо рта ее препротивно брызгала слюна.
– О чем она думает, милый?
– Кажется, - фахан поднял голову и посмотрел мне в глаза.
– Кажется, он догадался, - прошептал Болтун.
– Ой, что будет…!
– Ее мысли скрыты от меня, госпожа, – Караколь не отводил от меня взгляда, - и мне непонятна причина.
– Ты уже отдал мне эту способность?
– Нет, - бедняжка не мог ей врать.
– Я знаю. О чем думает госпожа,так же мысли придворных фрейлин открыты мне…
Ригель запустила руку в рыжие волосы Караколя. Я уже знала, что за этим последует, поэтому наблюдала не экзекуцию, а то, как одна из фрейлин, подергивая кончиком носа и как бы принюхиваясь, юркнула за ширму.
– Так в чем же дело? – Ригель потянула фахана за волосы.
– Думаю, это артефакт, - выдавил тот, поморщившись.
– Это фиаско, - решил Болтун.
Крыса-фрейлина бочком бесшумно приближалась ко мне.
– Артефакт, который создали не феи, – продолжал Караколь.
– Я могу исторгнуть ярчайшую вспышку света, - скучно сказал Болтун, – она, конечно, никого не убьет, но ослепит всех на некоторое время. Если тебя это интересует…
Я мелко закивала.
– На счет три?