Минос
Шрифт:
Персику пришлось поставить на землю стаканы, чтобы запереть за собой дверь.
— Да, — самодовольно протянул он, и я физически ощутила на его лице едкую усмешку, — старый «Дон Педро» всегда желанный гость на любом празднике жизни…
Я изо всей силы захлопнула дверь плечом. Ее металлический край сильно ударил его по носу и лбу. Удар был настолько сильным, что бутылка виски выпала из его руки и разбилась о каменный пол, а он сам наткнулся на деревянную скамью и упал, прижимая руками окровавленный нос. Возможно, в этот момент он услышал щелчок взводимого курка. Я схватила его одной рукой за шею, а второй ткнула стволом пистолета в его рожу.
— Где лаборатория? — грозно прорычала я.
—
Я решила внести ясность и не морочить больше голову.
— Oyeme bien, buey, si no me dices donde el hielo, te machuco los huevos у le mando con la migra para que te jodan en el culo diatras dia por el resto de tu vida miserable. [54]
Точно такие слова говорила мне мать, когда я сердилась и отчаивалась в одно и то же время. Однако сейчас мои слова прозвучали как у монсеньора Оскара Ромеро в последний день его церковной службы, когда он призвал солдат немедленно прекратить безумный расстрел ни в чем не повинных крестьян. А моя мать хорошо знала, что именно он сказал, так как была в это время в церкви.
53
сукина дочь!.. ( исп.).
54
Послушай меня внимательно. Если ты не скажешь мне сейчас же, где небеса чешут твои яйца, я упрячу тебя туда, где тебя будут трахать всю твою ничтожную оставшуюся жизнь ( исп.).
Разумеется, на следующий день Ромеро был убит выстрелом в сердце.
— Abajo, — сказал он, — en elsotano. [55] — Он с трудом показал левым пальцем в сторону ведущей в подвал лестницы.
Я защелкнула на руках Персика наручники и оставила его на полу. В этот момент из подвала послышался чей-то голос:
— Durazno, que te pasa? [56]
55
Внизу, в подвале ( исп.).
56
Что с тобой, Персик? ( исп.).
Я поспешила на голос.
Когда я была уже на середине лестницы, Персик наконец-то очнулся и решил спасти друзей:
— Raimundo! La Chota! [57]
Снизу донеслась грязная ругань, за которой последовал звон разбитых стаканов. Я бросилась вниз по ступенькам, спрыгнула на бетонный пол обеими ногами в туфлях на высоких каблуках и направила на стоявшего там человека свой «парабеллум».
— Не двигаться! Полиция! — закричала я, а потом вскрикнула от удивления. — Черт бы меня побрал…
57
Раймундо! Легавые! ( исп.).
Мужчина поднял вверх свои огромные толстые руки и посмотрел на меня вниз с высоты своего роста.
— Детектив Чакон? Как поживаете?
Передо
Раймундо Сальгадо нервно улыбнулся, глядя на меня. Он держал в руках два больших баллона с газом емкостью по пять галлонов каждый. Они были туго перевязаны липкой лентой и представляли собой единое целое. Он стоял в позе бросающего мяч баскетболиста, приготовившегося вышвырнуть в подвальное окно компрометирующие его баллоны. Именно тогда я поняла, что человек, которого я когда-то прозвала Годзиллой из Гуанахуато, имел в жизни еще одну профессию. Когда я видела его в последний раз, он весьма успешно работал телохранителем, а сейчас стал химиком. Я очень надеялась, что он передаст мне привет от своего босса Текуна Умана.
~ ~ ~
— Незаконное вторжение. — Маккейб настолько не любил это словосочетание, что повторил его дважды. — Незаконное вторжение. О чем ты думала в тот момент?
— О своем сыне.
Я сидела на стуле перед его рабочим столом, а он откинулся назад, словно хотел немного расслабиться. Или просто напускал больше важности, стараясь выглядеть строгим, как и подобает хорошему боссу. Однако это не производило никакого впечатления, по крайней мере на меня. Возможно, он почувствовал это, так как выпрямил спину и наклонил вперед свою большую лысую голову.
— Как там Серхио?
— Я никогда еще не видела, как маленький мальчик справляется с бредовым состоянием и ужасным тремором.
Маккейб сокрушенно покачал головой и, пристально посмотрев на меня, выдержал паузу, прежде чем перейти к текущим делам.
— Твой маленький друг Франсиско Невара по прозвищу Персик сейчас находится в руках агентов иммиграционной службы. У него нет никаких документов. Они отправили его в Атланту. В данный момент иммиграционные власти выясняют отношения с ДИА на предмет предполагаемой юрисдикции. У меня такое чувство, что Иммиграционная служба передаст его в руки федералов по борьбе с наркотиками.
— А Раймундо?
— Готовит жалобу вместе со своим адвокатом.
Эта новость меня развеселила.
— Я застукала его с лабораторными бутылками для производства метамфетамина в руках.
— Да, но после того, как ты сломала нос Персику. Раймундо является гражданином США, Роми, и прекрасно знает свои права. Даже несмотря на передачу этого дела агентству ДИА, он все равно будет угрожать нам обвинениями в превышении власти.
Я хотела сказать, что он мошенник и мерзавец, но потом передумала.
— Персик сам впустил меня в дом. Он сам открыл мне дверь. У меня были все основания подозревать существование в их доме подпольной лаборатории по производству метамфетамина, и я действовала на основе этих подозрений.
— Да, но без соответствующей поддержки. Ты ворвалась в их лабораторию. Ты понимаешь, как это опасно? Ты даже не представляешь, что Раймундо устроил в этом доме. По всему подвалу был рассыпан яд, все было покрыто наркотической пылью. Федеральным агентам пришлось целый день выгребать эту гадость, чтобы очистить помещение лаборатории.
Он был зол и вместе с тем заботился обо мне, прекрасно зная, что я могла стать жертвой небольшого взрыва химикатов в лаборатории Раймундо или случайно получить изрядную дозу метамфетамина в результате несчастного случая. Я нравилась Маккейбу и невольно использовала это обстоятельство в своих интересах. Мне снова вспомнилась моя мать. «В этой старой стране для таких женщин, как я, всегда есть определенные слова», — обычно говорила она.
Маккейб не мог не добавить к сказанному еще одну новость: