Минус 32
Шрифт:
– Вот там, где «молочка», теперь я живу, - Николай направил указательный палец в сторону молочного магазина. – Прямо рядом с нашей школой.
– А пойдем, прогуляемся к нашей школе.
– Пойдем, а оттуда – к тебе. Как раз по пути будет…
Общеобразовательная школа номер 396 (теперь школа номер 1468) в 1985 году выглядела более строго. Если в настоящее время ее фасад заиграл красками разных цветов, то здесь она была еще вся выкрашена в казенный белый цвет. Нет еще красивых скамеек рядом с центральным входом. И нет забора, огораживающего периметр школы.
На месте еще старые баскетбольная и футбольная площадки, а также «уголок НВП» с размеченным краской плацом, полосой препятствий, окопами и «грибком» часового. В саму школу тогда можно было войти, что называется, с улицы. Никаких охранников в штатном расписании школы не существовало. Безусловно, в этом были свои огромные минусы.
– Слушай, Саш, а сейчас же июнь – учеба закончилась вроде?
– Выпускные экзамены еще должны идти. Где-то через неделю у десятиклассников должен быть выпускной вечер. А, кстати, ты помнишь НАШ выпускной?
– Еще бы. Разве такое забудешь? – Николай вздохнул. – Я тогда в первый раз в жизни напился. А потом, когда на теплоходе катались, все хотел в воду сигануть – духота страшная стояла, как сейчас помню.
– А я знаешь только после того выпускного осознал, что ДЕТСТВО ЗАКОНЧИЛОСЬ. Закончилось, и теперь уже начинается взрослая жизнь. А ты помнишь нашу первую учительницу – Раису Яковлевну?
– Помню конечно. Она из школы давно уже ушла. Может быть даже как раз в 85-м.
– А по-моему чуть позже. А физрука нашего Владимира Ильича помнишь? Ну он еще частенько уроки вел пьяненьким. И газету «Советский спорт» читал постоянно. А потом у него еще язва открылась. Он вообще же вроде футболистом раньше был?
– Да вроде бы, - пожал плечами Николай. – В каком-то клубе второй лиги играл… А трудовик наш, Игорь Семенович. Какая личность колоритная была. Помнишь, как в Серегу Горностаева киянкой запустил, когда тот на уроке со сверлильным станком баловался?
– Да, добрейший был человек. А учительница музыки Татьяна Ивановна? У нее еще сын в параллельном классе учился. Отличная была училка, редко когда кому ниже четверки ставила. А вот математичка была стервозина.
– Это Валентина Олеговна-то? Да, суровая тетка была. А помнишь, как мы ей мышку в кабинет запустили?
– О-о-о, - лицо Александра расплылось в улыбке. – Она тогда визжала так, что стекла в окнах вибрировали. А «химичка» Александра Сергеевна? Тоже строга была.
– Ну она была хотя бы справедливая. А буфетчицу тетю Машу помнишь?
– Это вообще была золотая женщина. А муж у нее вроде даже был Героем Советского Союза А ты, кстати, вообще с нашими бывшими одноклассниками общаешься?
– Ну, в принципе, да. Некоторые до сих пор живут здесь, с ними я пересекаюсь даже иногда. С некоторыми общаюсь через «Одноклассников», через «В контакте».
– А с учителями?
– Первое время довольно часто встречал на улице. Потом, все реже, реже. А потом и вовсе перестал встречать. Ты же помнишь наш учительский состав: там же почти всем в 91-м году было уже в районе пятидесяти – шестидесяти лет. А той же Александре Сергеевне вообще под семьдесят. Естественно, все они постепенно из школы уходили. А сейчас там, скорее всего, вообще ни одного знакомого лица не осталось. Шутка ли – тридцать два года прошло.
– Тридцать два, - задумчиво повторил Александр. – Мы с тобой волею судеб опустились на отметку МИНУС ТРИДЦАТЬ ДВА ГОДА.
– Ну а ты-то ни с кем из наших бывших не общаешься?
– Увы, - Александр развел руками. – Я наверно нехороший человек, редиска. Как отсюда уехал в другой район Москвы, так и с концами. Место жительства стало другим, место учебы другим, ну и круг общения тоже стал другим. Ты спросишь, почему у меня нет страничек в социальных сетях? Знаешь, мое мнение – негоже сотруднику спецслужбы в этих соцсетях «светиться».
– И с Танькой Кругловой не общаешься?
Александр покраснел:
– А почему я именно с ней должен общаться?
– Ладно, замяли, - Николай еле сдержался, чтобы не засмеяться. Он-то помнил о лирических отношениях между Александром Голубевым и Татьяной Кругловой. Кстати, Танька тоже уехала из района, и тоже ни в каких социальных сетях замечена не была. – Ой, смотри, а это случайно не Борис Михалыч идет?
Действительно, по дорожке, ведущей к центральному входу школы, шел Борис Михайлович Пудышев, учитель географии, а впоследствии и директор школы. Его Николай последний раз встречал где-то году в 1999-м. Сейчас он был еще относительно молод и бодр. В руках у него как всегда был неизменный коричневый кожаный портфель. Борис Михайлович довольно резво поднялся по ступенькам на школьное крыльцо и скрылся за входной дверью.
– А ты говорил, что в школе ни одного знакомого лица не осталось, - проговорил Александр.
– А ты говорил, что детство закончилось. Да вот оно, наше детство. Здесь и сейчас.
– Да уж, голова кругом от всего идет. А знаешь, скорее всего, я сейчас нахожусь дома. Ну я имею в виду себя образца 85-го года.
– Ты уверен?
– Я помню, что в пионерлагерь меня отдавали обычно в июле-августе. На вторую, третью смену. А июнь я обычно в Москве проводил. Так мы сейчас это проверим.
За территорией школы располагались гаражи. А рядом с гаражами находилась телефонная будка. Она-то и была целью Александра.
– Дай две копейки, - попросил он Николая.
Тот достал бумажник и из отделения для мелочи достал желтенькую монетку достоинством в две копейки.
– Куда будешь звонить?
– Себе домой.
– А номер помнишь?
– Наизусть, как таблицу умножения.
Александр зашел в телефонную будку
– Ты посмотри, забытая надпись. «Бесплатно вызываются пожарная охрана – 01, милиция – 02, скорая помощь – 03, служба газа – 04». Телефончик дисковый, я уже забыл, когда таким пользовался в последний раз, - он снял трубку, сунул монетку в специальную прорезь и стал набирать номер, произнося вслух цифры. – Восемь, четыре, девять, пять…