Минус 32
Шрифт:
Домой. А что ждет его, Федора Курочкина, дома? Ну, Александр и Николай, с ними все понятно, они люди семейные, их дома ждут жена, дети. А вот его кто ждет? Только мама. Да, только мама, стареющая год от года и безрезультатно ждущая внуков. Вот он сейчас вернется и опять будет видеть свою маму, с упреком и какой-то уже безнадежностью смотрящую на него, на своего единственного сына.
А он, этот единственный и непутевый сын будет искать утешение в спиртосодержащих напитках, пытаться уходить с головой в работу. Летом, вот на рыбалку сюда, на пруд, ходить, в лес за грибами, на даче какие-то дела делать. Зимой заниматься очередным ремонтом квартиры. А на людях бодриться, делать вид, что у него все хорошо, что, несмотря ни на что, он своей жизнью доволен.
Федька выкопал из-под травы бутылку «Русской» и стакан. Налил себе полный, до краев. И выпил. Откусил кусок колбасы и, почувствовав, что ему теперь весьма проблематично принять не то, что горизонтальное, но даже сидячее положение, лег на спину, закрыл глаза. И перед тем, как провалиться в глубокий сон пьяного человека, успел увидеть перед собой лицо девушки, бывшей для него самой дорогой и желанной. Лицо Светки Малышевой.
– Поговорил? Все в порядке? – Александр озабоченно посмотрел на Николая.
– В порядке.
– Ну и ладненько. Нам, кстати говоря, уже пора потихоньку назад собираться.
– Да, конечно. Только предлагаю перекусить. Мне уже изрядно кушать хочется.
– Не возражаю. А где и чем? Какие у тебя будут предложения по поводу нашего обеда?
Николай задумчиво потер подбородок:
– Да, здесь это вам не там. Здесь с этим делом похуже будет: ни KFC, ни Макдональдса, ни какой-нибудь «Крошки-картошки»… А что тут есть? Вроде была какая-то столовая на Рогожском Валу. Ну, рядом с парикмахерской. Я там, кстати в прошлой жизни ни разу не был.
– А я был. И помню, какие там огромные тараканы бегали, - Александр скривил губы. – Тогда уж лучше в кафе на Талалихина. Но это нам не по пути.
– А может, мы просто в магазине чего-нибудь купим, и сядем где-нибудь на улице, да покушаем? Как тебе идея?
– Идея неплохая…
Они отоварились в магазине «Продукты» на Рабочей улице, который в народе именовался Тихим магазином. Откуда пошло такое наименование, история умалчивает. Хотя, отоварились, это, пожалуй, громко сказано. Купили по бутылке кефира, настоящего советского кефира, с зелененькой крышечкой из фольги, и по две булочки, сдобную и ту, знаменитую, по три копейки. А в том же доме, по соседству с продуктовым магазином, находился винный магазин. Очередь в него была приличной – началась уже знаменитая антиалкогольная кампания.
Когда они выходили из магазина, мимо проехал милицейский УАЗик желтого цвета («канарейка»). Николай невольно вздрогнул. Александр, заметив это, рассмеялся.
– Что, боишься, документы попросят предъявить?
– Честно говоря, да. Стремно немного, - признался Николай.
– Не бойся. У меня на этот случай есть с собой удостоверение майора милиции советского образца. Ну, а ты как бы со мной, тебя тоже не тронут. Да и потом, раньше же документы не так часто проверяли без веской на то причины. Это сейчас: «Гражданин, ваши документы. Ах, у вас нет московской регистрации. Ах, вы такой-сякой».
– Да, раньше не было такого понятия, как полицейский беспредел. Раньше говорили: «Моя милиция меня бережет». Где мы присядем?
– Да давай вот там, у заборчика детского сада. Там спокойно и народу мало мимо проходит.
У заборчика валялась какая-то старая водопроводная труба. А рядом с трубой из-под земли торчал пенек от спиленного когда-то тополя, достаточно широкий, чтобы на него можно было поставить, например, те же две бутылки кефира.
– Слушай, это вообще шикарно. Здесь вполне можно пикник устроить, - восхищенно заметил Николай.
– Я думаю, что это место возле пенька часто используют любители сообразить на троих.
– А ведь точно. Слушай, я вспомнил, действительно здесь, вот именно на этом месте, по вечерам, частенько можно было «бухальщиков» увидеть. И того же дядю Гену, которого мы с тобой у меня встретили, я здесь замечал неоднократно. Вспоминаю, что жильцы соседних домов даже милицию иногда вызывали, когда здесь страсти накалялись.
– Ну, а мы с тобой не «бухальщики», как ты выразился. Мы с тобой трезвенники. Кефирчик попиваем. Поэтому, жильцам соседних домов беспокоиться нечего.
Александр вскрыл бутылку кефира и немного отпил.
– Кефир просто замечательный. Я в детстве очень любил такой.
Николай тоже открыл свою бутылку.
– Скажем спасибо нашему спонсору – Курочкину Федору Ивановичу. Без него этот пир не состоялся бы.
– Это почему?
– А где бы мы советские деньги взяли?
– Так ты что же, наивно полагаешь, что у меня советских рублей нет? Думаешь, меня начальство отправляет во времена СССР, и не снабжает при этом денежными купюрами, которые здесь находятся в обороте? Нет, Николай, в нашей конторе все всегда просчитывают до мелочей. Другое дело, что, если бы тебя не встретил, то ничего бы этого, - Александр обвел руками вокруг, - я бы не увидел. И пир бы этот тоже не состоялся. Схватил бы я просто Федьку за грудки и – назад. Так что, это тебе спасибо. Побывать в детстве – это, знаешь ли, дорогого стоит. Правда, теперь придется думать, что в отчете писать.
– В каком еще отчете?
– Ну, как, я же должен отчитаться о своем пребывании здесь. О том, как я искал граждан Карпова и Курочкина в 1985 году. Я же не могу честно рассказать, что я здесь прохлаждался и кефир с тобой пил, сидя на трубе. Поэтому, придется включить фантазию.
– А что ее тут включать-то? В принципе, ты можешь написать в отчете полуправду.
– Полуправду?
– Александр чуть не поперхнулся булкой. – Это как ты себе представляешь?
– А вот так. Ты прибыл в 1985-й год. Включил тестер свой или как-там он у тебя называется? Определил, что «попаданцев» было двое. На пруду ты встретил одного из них - Курочкина. А Курочкин тебе рассказал про меня, про то, что я решил проехаться по местам своего детства. А ты поехал за мной. И по счастливой случайности, я оказался твоим одноклассником, и места моего детства совпали с местами твоего детства, которые тебе хорошо знакомы. Ты легко меня здесь отыскал, мы с тобой сели на электричку и вместе поехали в Лесную. Вот, примерно в таком ракурсе и надо писать.
– Да, только вот по инструкции я не имел права оставлять Курочкина там, в Лесной. Я был обязан его сразу перебросить в наше время. И только потом уже поехать за тобой.
– Блин. «По инструкции», - передразнил Николай Александра. – Скучный вы, фээсбэшники, народ, все у вас по инструкции… Ну, значит, представишь дело так, что Курочкин знал, где именно я нахожусь. И ты взял его с собой, чтобы он тебе дорогу показал. Такой вариант твоя пресловутая инструкция допускает?
– Ну-у-у, - протянул Александр. – Может быть.