Минус на минус
Шрифт:
Я нахмурилась и на всякий случай отступила обратно на порожек ванной.
Не помогло. Алекс закатил глаза, шагнул ближе и… я выставила перед собой руку:
— Забросишь на плечо, меня вырвет тебе на спину! Обещаю!
— Да, крошка, — заржал братец, — умеешь ты уничтожить весь романтический настрой.
«Какой-какой настрой?!» — пронеслось в голове, но озвучить вопрос я не успела: меня все-таки подхватили на руки. По-нормальному. Злобно блеснув глазками, я, как кролик, сложила ладони на груди. Зря. Рановато расслабилась. Этот
— Ви-и! — взвыла я, двумя руками обхватывая парня за шею. — Придушу, поганец!
— Нет, не так, — покачал головой Алекс и заголосил мне в унисон: — Мозги! Я сожру твои мозги!
— А чего там жрать-то?! — обиженно рявкнула я. — Твоя черепушка не обезображена серым веществом! Девственно чиста, я бы сказала!
— Ну что ты, — ласково улыбнулся заклинатель. — Еще месяц назад у меня с мозгами все было о'кей. Хотя погоди! — Он сделал вид, что задумался. — Что у нас случилось месяц назад? Ах да… ты появилась!
— Я б тебе врезала, но маникюр жалко, — скривилась я.
Он наклонился совсем близко к моему лицу и мурлыкнул:
— А ты меня лучше поцелуй.
— Вообще-то я бацильная, — заявила безапелляционно и, наверное, покраснела бы, если бы щеки уже не пылали от температуры.
Алекс демонстративно закатил глаза:
— Да уж. До сих пор поверить не могу. Обычно зараза к заразе не липнет…
На этой веселенькой фразе мы вошли в комнату и меня аккуратно сгрузили на кровать. Сверху накрыли одеялом, еще и подоткнули его хорошенько. Видимо, чтобы на сей раз мне не удалось так просто удрать. Наивный! Да у меня сейчас только одна мечта и осталась: лечь и заснуть.
Увы, этим планам не суждено было сбыться:
— А теперь — самое интересное, — с предвкушением заявил братец и протянул стакан, до краев наполненный какой-то сильно пахнущей алкоголем жижей. — Пей!
— Не хочу! — отвернулась я.
— Ева, это лекарство, — с мягким нажимом пояснил Алекс.
— На спирту? — подозрительно нахмурилась я.
— Угу! Пей, тебе понравится.
Честно говоря, очень хотелось задать еще один вопрос. Например: «А я точно не помру от твоих экспериментов?!» Совесть не позволила. Ну человек ведь старался, готовил, а я, неблагодарная, нос ворочу. Короче, хлебнула.
Да лучше бы я ему это «лекарство» на голову вылила! Уж не знаю, что там было еще, но где-то половину в составе жижи составлял нормальный такой, девяностошестипроцентный медицинский спирт. Мне оказалось достаточно одного глотка, чтобы ощутить себя китайским огнедышащим драконом в разгар новогоднего праздника. Потому что перед глазами вдруг запрыгали разноцветные конфетти, а в ушах словно по петарде взорвалось. Я выгнулась на кровати и захрипела в судорожных попытках вздохнуть.
И хоть бы кто пожалел! Нет, Алекс быстренько убрал стакан подальше, чтобы я нечаянно не расплескала результат его кулинарных ухищрений, и посмотрел на меня строгим, немного
— Ева, не веди себя как ребенок. Это нужно выпить!
— Иди… — прохрипела я, уткнувшись носом в подушку.
— Что?
— Иди!..
— Ева, сядь и повтори так, чтобы я понял!
— На фиг иди, живодер!! — рявкнула наконец я. — Ты и твое лекарство! Отравитель чертов!
— Почему это вдруг?
Я поднялась над подушкой и стрельнула в Алекса злобным взглядом:
— Ты сам-то пробовал, что приготовил?!
— Зачем? — удивился братец. — Это же лекарство! Его только больные пьют.
— Да его же в рот взять невозможно!
— Серьезно? — протянул Шурик, с любопытством разглядывая стакан. Понюхал содержимое, слегка пожал плечами, словно не понимая, что может не нравиться его требовательной пациентке, и отпил глоток. Посмаковал его во рту как дорогой коньяк, проглотил, ухмыльнулся (такой порядок действий, по моему скромному мнению, был почти невозможен) и заявил поучительным тоном:
— А, ну понятно. Это урина демонов такой эффект дает. Она очень крепленая, зато полезная… Эй, ты чего?! Я же пошутил!
Поздно! Я услышала. И поверила. Потому что это — апофеоз идиотизма: говорить человеку, которого и так тошнит от любого движения, такие гадости. Разве я могла подумать, что Алекс на такое сподобится?!
В общем, до ванной я добежала. Зажав рот ладонью, выпучив глаза и мысленно обзывая братца всеми известными мне ругательствами. Он, кстати, не отставал: мчался в кильватере с «прощу-прощения-рожей», но останавливать меня не пытался, видимо, понимая, что тогда ему же придется драить коридор. Блин, и на том спасибо.
Разумеется, к процессу избавления от вчерашнего ужина я его не подпустила, захлопнув дверь ванной буквально перед самым носом. Но, как ни странно, стоило братцу пропасть из виду, как тошноту словно рукой сняло. Я нахмурилась, прислушалась к себе, даже шагнула в сторону унитаза — нет. Все отлично, желудок успокоился! Да что желудок — даже температура перестала так сильно ощущаться. Чудеса, да и только…
С глухим стоном я опустилась на ступени джакузи, засунула руки в волосы и наконец сделала то, что стоило сделать давным-давно:
— Полина!!!
Услышать подруга меня, конечно, не могла, но то, что ощутила — это факт. Канал связи у нас работал по принципу реки, соединяющей два города, с дамбой-заслонкой посередине. Именно через нее можно было ощутить «соседа» на другом конце, на миг уловив отражение его чувств. Такой же принцип работал, например, у эмпатов, только в случае с этими несчастными рек была целая куча, и все они переносили эмоции только в одном направлении — к ним. Между мной и Полиной связь была двусторонней, но в обычное время «заслонка» опускалась, и никто не напрягал другого своими ощущениями. А вот когда ее поднимали, поток эмоций и чувств вырывался на свободу от «отдающего» к «принимающему».