Минзаг "Марти". Дилогия
Шрифт:
Поэтому, Батуалла обрадовался сообщению гонцов о появлении в реке двух кораблей. Хотя, вождя насторожило сообщение о том, что корабли шли вверх по течению без парусов и без весел. От нескольких сбежавших из плена с Тринидада воинов, он знал, что без парусов ходят корабли новых пришельцев. Однако, два корабля - это не шесть, и даже не четыре.
Вождь решил расквитаться с пришельцами и восстановить свой упавший авторитет. Вверх и вниз по реке полетели пироги с лучшими гребцами. Из всех деревень выплывали набитые воинами пироги, направляясь в назначенное вождем место. Весла в руках гребцов гнулись. Гребли днем и ночью попеременно. У всех воинов среди погибших на Тринидаде имелись родственники или друзья.
В деревне на самом краю владений Батуаллы собрались воины восьми племен, почти три тысячи человек, во главе с вождями. Ожидали подхода воинов еще из пяти низовых племен, когда в самом начале ночи, приплыли дозорные, сообщив, что два корабля пришельцев встали на ночевку в часе гребли ниже по течению. Батуалла понял, что завтра корабли уйдут из его владений, и догнать их будет трудно.
Совет вождей постановил напасть на пришельцев перед рассветом, не дожидаясь полного сбора воинов. Впрочем, навстречу отстающим, вниз по течению направили гонцов с приказом остановиться в миле от кораблей и ждать сигнала к нападению.
Опасаясь бортового залпа, напасть на корабли решили с носа и с кормы. Воинов трех племен направили вдоль противоположного берега вниз по течению. Батуалла надеялся, что за ночь к ним подтянутся воины еще нескольких племен.
Сигнал к нападению - трижды повторяющийся крик обезьяны-ревуна. Великий вождь был уверен, что четыре тысячи воинов, напавших внезапно, застанут пришельцев врасплох и задавят их массой. Вождю донесли, что пришельцы освещают реку яркими фонарями, но Великий вождь собирался напасть во время очередного ливня, который наверняка пройдет до рассвета. Дождь резко уменьшит видимость и снизит потери от пушечного огня, а также не позволит пришельцам использовать ручное огнестрельное оружие. Диспозиция была составлена, воины заняли исходные позиции.
Батуалла колебался. Близился рассвет, а дождь все не начинался. Плотные и тяжелые, набухшие влагой облака в восходной стороне горизонта чуть-чуть посветлели. Дольше ждать было нельзя.
– Сигнал!
– скомандовал вождь. Верховный шаман трижды мастерски сымитировал вопль обезьяны-ревуна. Послышался частый плеск весел. Из затопленного леса на речной простор выплывали пироги, набитые воинами и быстро уносились вниз по течению. На каждой лодке по 15 - 20 воинов. Вожди племен во главе. Воины в гребли в боевом азарте, предвкушая кровавую схватку и богатую добычу. Сам Батуалла в пироге с шаманом и личной охраной держался позади.
Снизу против течения к кораблям пришельцев тоже вышла армада, не менее сотни лодок. За ночь к трем племенам, ушедшим вниз по реке, подошли еще два племени. Совет вождей расположил исходные позиции войск так, чтобы, с учетом скорости течения, лодки снизу и сверху подошли к цели одновременно.
Учитывая высокую вероятность ночного нападения, ночные вахты моряков и ночные наряды гвардейцев были усилены. В каждую вахту дополнительно дежурили по четверо мартийцев с автоматами. Вне вахт и нарядов личный состав спал, не снимая кольчуг. Один из пулеметов Авроры с юта переставили на бак, по одному пулемету поставили на внешние борта кораблей по миделю. Дополнительные станки для пулеметов на этих позициях были смонтированы еще при подготовке кораблей к походу. Как обычно, два корабля стояли борт о борт.
Сигнальщики заметили приближающиеся сверху пироги более чем за три кабельтова. В свете прожектора взблескивали мокрые лопасти весел. На кораблях ударили колокола громкого боя. С бака Авроры по лодкам длинно застрочил пулемет. В ответ над рекой разнесся устрашаюший боевой рев карибов. Спустя полминуты с кормы Кирова второй пулемет ударил по пирогам, идущим против течения. На мачтах, на баках и на ютах кораблей в дополнение к прожекторам зажглись яркие электролампы. По трапам застучали ботинки моряков и гвардейцев. Экипажи занимали места по боевому расписанию.
Симонов и Красавцев с автоматами в руках выскочили на высокий ют Авроры. Стоявший вахту Кузовков доложил диспозицию. С носа и с кормы на корабли накатывались две лавины лодок. Сигнальщики пока не сосчитали, сколько. Но, ясно, что много десятков лодок. По бортам лодки пока не наблюдались.
Симонов выдал серию команд: срочно разводить пары; перетащить два пулемета с бортов кораблей на бак и на ют, огонь открыть по готовности; там же сосредоточить всех гвардейцев с двустволками и мартийцев с автоматами, огонь из автоматов и двустволок по противнику открыть с дистанции пол кабельтова. Артиллеристам и минометчикам готовиться к открытию огня. К сожалению, и пушки и минометы кораблей могли вести огонь только по бортам. Абордажникам с обрезами и гвардейцам с холодным оружием рассредоточиться на верхней палубе по внешним бортам кораблей, не допустить противника на палубу. На высокие ют и бак туземцам влезать будет гораздо трудней. Палубной команде командор приказал приготовить гранаты.
Матросы палубных команд кораблей, как и абордажники, были вооружены обрезами и тесаками. Морякам - специалистам, вооруженным револьверами и кинжалами, было предписано задраить все люки изнутри и оборонять внутренние помещения кораблей.
Лодки накатывались широким фронтом, не менее чем по десятку пирог в ряд. Через пару минут с баков Авроры и Кирова часто затрещали автоматы и двустволки. На сотню метров они били вполне прицельно, тем более, по таким обширным мишеням. Два пулемета, шесть автоматов и двадцать двустволок в максимальном темпе стрельбы выдавали шесть сотен выстрелов в минуту. Чуть позже моряки открыли огонь и с ютов обоих кораблей.
Лавину лодок встретил ливень пуль. Туземцев с первых рядов лодок выбили полностью. Неуправляемые пироги, заполненные ранеными и убитыми, дрейфовали по течению. Казалось, нападение туземцев будет легко отбито.
Однако, природа Америки решила вмешаться в бой на стороне своих детей. Налетел резкий порыв ветра, во тьме над рекой полоснула яркая горизонтальная молния, ослепив всех почти на минуту. Грянул раскат грома, перекрыв грохот оружия, затем на корабли хлынул тропический ливень.
Стена падающей воды закрыла плотным пологом все вокруг. Видимость упала до двух десятков метров. Стрельба стихла. А когда из пелены дождя показались лодки, остановить их уже не смогли, несмотря на максимальный темп стрельбы. Пироги оказались под бортами кораблей в не простреливаемой зоне.
Туземцы забрасывали вверх веревки с крючьями и грузиками на концах, которые зацеплялись за корабельные снасти, и лезли по веревкам вверх. За борт полетели гранаты, но большая часть из них падала в воду, тонула и взрывалась глубоко под водой, не причиняя вреда противнику. Борта кораблей, даже наращенные на два метра, не стали препятствием для воинов, с ловкостью обезьян взбиравшихся по веревкам. На палубах уже резались врукопашную. Гвардейцы и абордажники сдерживали туземцев мечами и саблями. Палубные матросы из-за их спин в упор расстреливали карибов из обрезов.