Мир без конца
Шрифт:
— Это решение принимать не тебе, — буркнул он и, хромая, вышел.
Дочь Констебля крестил сам аббат Годвин. Джону выпала такая честь, поскольку он являлся важным наемным работником аббатства. Присутствовали все знатные горожане. Хотя Констебль не имел ни состояния, ни влиятельных родственников — его отец был монастырским конюхом, — Петронилла говорила, что уважаемые люди должны оказывать ему внимание и поддержку. Керис же считала, что уважаемые люди снисходят до Джона, так как он нужен им для охраны их собственности.
Опять шел дождь, и все собравшиеся вокруг купели были такими же мокрыми, как и младенец, которого кропили святой водой. Глядя на крошечное беспомощное существо, Керис испытывала странные чувства. После того дня она решительно гнала от себя мысли о беременности, но при виде ребенка в ней поднималась теплая волна и хотелось взять его на руки. Девочку назвали Некой, как племянницу Авраама.
Двоюродный брат никогда не умел обращаться с детьми и, как только таинство закончилось, повернулся уходить, но Петронилла схватила его за рукав бенедиктинской рясы.
— Что с мостом?
Она говорила тихо, но Керис услышала и навострила уши. Годвин ответил:
— Я попросил Элфрика подготовить чертежи и расчеты.
— Хорошо. Пусть всем занимается семья.
— Элфрик — член гильдии.
— Могут еще найтись желающие. Будь начеку.
— Мне решать, кто будет строить мост.
Керис так разозлилась, что не удержалась.
— Как ты можешь? — спросила она у Петрониллы.
— Я не с тобой говорила, — ответила та.
Племянница пропустила это мимо ушей.
— Почему не посмотреть чертежи Фитцджеральда? Хотя бы сравнить.
— Потому что парень пока не член семьи.
— Да он практически живет с нами!
— Но ты не выходишь за него замуж. Если бы вышла, может, все сложилось бы иначе.
Суконщица знала, что тут ее слабое место, и решила подойти с другого боку.
— Ты всегда была против Мерфина. Но все знают, что строитель он лучше Элфрика.
Ее услышала Алиса.
— Элфрик научил Мерфина всему, а теперь тот кричит на всех углах, что разбирается лучше!
Это было нечестно, и Керис совсем разозлилась.
— А кто построил паром? — Она повысила голос. — Кто починил крышу Святого Марка?
— Мерфин строил паром, еще работая у Элфрика. А церковь Святого Марка к Элфрику не обращалась.
— Да потому что было ясно, что у него не получится!
— Прошу вас! — Годвин, словно обороняясь, поднял руки. — Вы, конечно, мне родня, но я все-таки аббат, а это все-таки собор. Нечего устраивать здесь бабью склоку.
К ним подошел Эдмунд:
— Вот-вот, аббат совершенно прав. Перестаньте кричать.
Алиса набычилась:
— Мог бы и поддержать зятя.
Керис обратила внимание, что сестра все больше становится похожа на Петрониллу. Хотя ей всего двадцать один год, а тетке вдвое больше, в глаза бросаются те же поджатые губы, тот же недовольный взгляд. Она как-то заматерела, грудь натянула лиф платья, как ветер паруса. Эдмунд строго посмотрел на дочь.
— Основанием для таких решений служат не семейные связи. Тот факт, что Элфрик мой зять, не поможет его мосту стоять ровно.
Керис знала, что в подобных вопросах отец принципиален. Он был убежден, что дело нужно иметь с самым надежным поставщиком, а на работу брать лучшего мастера, невзирая на дружеские или семейные отношения. «Тот, кто окружает себя лизоблюдами, на самом деле не очень верит в себя, — говорил Суконщик. — А если человек не верит в себя, как же я могу в него поверить?»
Петронилла пристально посмотрела на брата и спросила:
— А на каком же основании будет принято решение? Ты уже наверняка все продумал.
— Аббатство и гильдия рассмотрят предложения Элфрика и Мерфина, хотя можно подготовить и другие, — не задумываясь ответил Суконщик. — Все придется начертить и просчитать. Это сделают другие строители.
— Никогда не слышала ничего подобного, — пробормотала Алиса. — Как состязание лучников. Элфрик — строитель аббатства. Он должен получить эту работу.
Отец не обратил на ее слова никакого внимания.
— Потом все строители побеседуют с членами приходской гильдии. И только потом… — Эдмунд посмотрел на Годвина, который делал вид, будто не замечает, что его лишают права принимать единоличное решение. — И только потом аббат примет свое решение.
Собрание проходило на главной улице, в здании гильдии с каменным сводчатым подвалом и деревянной надстройкой, увенчанной черепичной крышей с двумя каминными трубами. В подвале располагалась кухня на случай банкетов, тюрьма и помещение для констебля. Зал был просторным, как церковь, — сто футов в длину и тридцать в ширину. В одном конце разместили часовню. Поскольку длинные бревна на всю ширину крыши являлись редкостью и стоили дорого, пространство делил ряд деревянных колонн, поддерживавших потолочные балки.
Это непритязательное здание построили из дешевых материалов, не то что собор, но, как часто говорил Эдмунд, деньги, которые здесь зарабатывали, шли на лепнину и витражи храма. Место встреч членов гильдии отличалось не роскошью, а удобством. На стенах шпалеры, окна застеклены, зимой дом отапливали два огромных камина. А когда дела шли хорошо, подаваемые здесь блюда не грех было поставить и на королевский стол.
Приходскую гильдию основали несколько сот лет назад, когда Кингсбридж являлся еще совсем маленьким городом. Тогда несколько торговцев решили собрать деньги на убранство собора. Но, встречаясь, они неизбежно принимались обсуждать общие заботы, и вскоре сбор средств отступил на второй план. С самого начала тон в гильдии задавали торговцы шерстью, поэтому в конце зала стояли огромные весы и эталон мешка в 364 фунта. Когда Кингсбридж разросся, появились и другие ремесленные гильдии — плотников, каменщиков, пивоваров, кузнецов, — но самые видные их члены непременно входили в состав приходской гильдии, сохранявшей главенствующее положение. Она стала аналогом торговых гильдий, хозяйничавших во многих английских городах, хотя и с меньшими полномочиями.