Мир без России
Шрифт:
Но против данной экономической тенденции выступают геостратегические факторы, т. е. система отношений на уровне самих государств с неизбежным действием закона силы в мировой политике. Другими словами, чтобы экономическая глобализация воссоединилась с региональной интеграцией в глобальную интеграцию, необходима политическая глобализация, т. е. ликвидация политических границ или, другими словами, исчезновение понятия государственного суверенитета. А это в обозримой исторической перспективе вряд ли предвидится, хотя исторически это неизбежно, о чем писал В. И. Ленин еще в начале прошлого века. Он считал, что именно всемирно-историческая тенденция капитализма будет вести «к ломке национальных перегородок,
«Опять социализм», — с раздражением отреагирует какой-нибудь либерал-демократ. «Да, опять социализм», — ответят… немало американских ученых, мнения которых я уже приводил выше. Хотя сам я назвал их идеи утопичными. К предыдущим аргументам добавлю: они не осознают сложности геостратегической борьбы на глобальном уровне, межцивилизационных и религиозных противоречий в мире, которые не сможет решить ни одно мировое правительство, поскольку в нынешних исторических условиях оно может быть только капиталистическим. И вместе с тем я согласен с ними, что глобальная интеграция возможна только на мировой социалистической основе. А это означает, что социализм поначалу должен появиться на национальных уровнях, прежде всего в Первом мире, и возродиться во Втором. Как скоро это произойдет? Не знаю. Но знаю, что произойдет непременно, если человечество не лишится чувства самосохранения. Хотя последнего полностью тоже исключать нельзя.
Из всего сказанного следует: в мире существует две перспективные тенденции — глобализация и региональная интеграция. Соединение этих тенденций в единый процесс означало бы формирование мирового государства с мировым правительством. Это в принципе возможно, но в обозримом будущем не неизбежно. Слишком много неопределенных переменных вплетено в этот процесс, чтобы можно было прогнозировать их воздействие.
ГЛАВА II
Контуры мира в первой половине XXI века и чуть далее (теория)
Контуры мира и вообще структура международных или мировых отношений зависят от метода анализа, выбранного исследователем. Очевидно, что мировидение, основанное на классово-идеологическом подходе, будет отличаться от представлений на мир, если использовать, скажем, цивилизационные или техногенные подходы. Другими словами, геостратегический и геоэкономический подходы, которые я намерен использовать в данной главе, являются одной из разновидностей структурного метода, т. е. всего лишь одним из многих методов анализа международных отношений. Значит, и они не покрывают всю гамму, весь спектр международных реальностей. В то же время вскрытые мной на основе данных подходов три закона международных отношений позволяют надеяться на возможность более точного прогнозирования структуры мировых отношений, по крайней мере вглубь на 50 лет и чуть далее.
Геоэкономическая структура мира
Геоэкономическая структура мира определяется экономическими весами государств, отражающими их экономический потенциал, который принято на агрегативном уровне оценивать через индикатор ВНП/ВВП.
Сравнительный анализ этих потенциалов позволяет выявить экономическую мощь государства, которая может оцениваться в качестве полюса. Сформулированный мной закон «полюса» гласит: в геоэкономическом пространстве глобальный или региональный полюс означает определение субъекта, отличающегося от других субъектов превосходством своей экономической мощи над экономическим потенциалом вслед идущего государства, как минимум, в 2 раза. Отсюда следует, что экономический потенциал не является синонимом мощи. Именно явление мощи порождает явление полюса.
Расчеты на 1999 г. показывают, что в Латинской Америке региональным полюсом является Бразилия с ВВП в 743 млрд долл., опережающая вслед идущую за ней Мексику (429 млрд долл.) почти в два раза. В Африке полюсом является ЮАР (ВВП — 133 млрд долл.); за ней идет Нигерия (38 млрд долл.). На Ближнем и Среднем Востоке таким полюсом можно считать Турцию (186 млрд долл.); за ней Иран (111 млрд долл.). В Восточной Азии — это Япония (около 4 трлн долл.), за ней КНР (около 1 трлн долл.). В Восточной Европе полюсом является Россия (333 млрд долл.), за ней Польша (153 млрд долл.). В Западной Европе полюсов вообще нет, поскольку Германия с ВНП в 2,1 трлн долл. недостаточно опережает экономический потенциал вслед идущей за ней Франции, ВНП которой 1,4 трлн долл.
Примечание: из-за экономии «пространства» США не обозначены на графике.
Мировым или глобальным полюсом являются США с ВНП более 8,3 трлн долл., в два раза опережающим идущую вслед за ними Японию. (Отмечу, что пропорции практически не меняются и при перерасчете ВВП по ППС, за исключением Китая. Кроме того, ППС в основном имеет отношение к сравнениям внутриэкономической ситуации стран, а не к международным отношениям.)
Сказанное означает, что почти в каждом регионе есть свой «полюс». Но на глобальном уровне существует в настоящее время только один полюс, и им являются США.
Что же касается России, то хотя ее экономический потенциал позволяет формировать «полюс» в рамках СНГ (вслед идущей за ней Украине, ВВП — около 38 млрд долл.), в целом ее экономический потенциал (ВНП), по которому она в 1999 г. занимала 16-е место в мире, а по ВВП на душу населения — 98-е (а если через ППС — 80-е место), не только не «тянет» на глобальность, но даже и на региональность. Ее место в локальном пространстве СНГ.
Геостратегическая структура международных отношений
Геостратегическая структура международных отношений определяется не через полюсы, а через категорию «центра силы».
Центр силы — это субъект, имеющий возможность подчинить деятельность других субъектов или акторов международных отношений в соответствии с собственными национальными интересами. В зависимости от сферы распространения такого контроля центр силы может быть локальным, региональным или глобальным.
Гегемония — это сила, направленная на подчинение всех акторов международной политики на реализацию интересов гегемона.
Разница между полюсом и центром заключается в том, что первый субъект-полюс не обязательно действует в системе международных отношений. Например, Япония Токугавского периода (период самоизоляции) по экономическим параметрам соответствовала экономической массе великих держав Европы, но не была центром силы, поскольку фактически не проводила внешней политики, т. е. она не была субъектом международных отношений. То же самое относится и к Китаю до начала XIX века, который превосходил по экономической массе любую страну Европы, но практически не вел активной внешней политики, т. е. не навязывал свой контроль в системе международных отношений. Другими словами, полюс превращается в центр силы при условии проведения активной и агрессивной внешней политики, нацеленной на подчинение других акторов своим внешним и внутренним интересам. Исходя из подобных рассуждений, можно сформулировать закон «центра силы».