Мир богов. Книга 2

Борисова Светлана Александровна

— Ты была смертной, но ведь ты владела магией…

— У Клависа стоял подавитель, так что от моих умений не было толку.

— Что потом?

— Потом? — Алконост горько усмехнулась. — Потом было то, что лучше не вспоминать. Клавис свалил на меня всю самую грязную работу. Я убирала дерьмо за коровами и свиньями, чистила курятник и выгребную яму в уборной, топила печь, стирала его вонючие тряпки, готовила еду… — глаза двойняшки наполнились слезами, и она отвернулась к окну. — В благодарность за это он бил меня, а затем насиловал. Хуже

всего было тогда, когда Клавис напивался. Тогда он вышвыривал меня из дома; была зима и я, чтобы не замёрзнуть, ночевала в коровнике, под боком у коровы.

Я пожала плечами. Страдания сволочной сестрицы не вызвали у меня особого сочувствия.

— Если подумать, ты вела жизнь обычной крестьянки.

Двойняшка резко развернулась ко мне.

— Вот как? Хочешь сказать, что я это заслужила? — сверкнула она глазами.

— Такого никто не заслуживает, надеюсь, ты это поняла, — сказала я наставительным тоном, каким привыкла разговаривать с учениками.

— Говоришь совсем как отец, — погасла она и, отойдя от окна, со вздохом плюхнулась на пуф. — Между прочим, это ты виновата, что я оказалась в шкуре смертной, так что ты ещё заплатишь за мои мучения.

Подавитель магии, да? И четыре месяца её не могли найти? Это при том, что папочка у нас Золотой император, в чьём ведении куча богов? Ну-ну, просто какие-то чудеса. Я смерила двойняшку взглядом, проверяя догадывается ли она, кто ей устроил собачью жизнь. Похоже, что нет. Ну да, папочка у нас большой оригинал; одну из дочерей пустил в расход; вторую поучил жизни тем, что запихал в шкуру смертной и выдал ей на полную катушку кузькину мать.

— Как тебе удалось сбежать? — спросила я ради интереса.

— Три месяца я искала подавитель магии и однажды нашла его.

— Ясно. Я так понимаю, от Клависа остались одни только рожки да ножки.

— Ничего от него не осталось, — ответила двойняшка с кровожадной улыбкой.

Минута слабости прошла, и это вновь была не знающая ни в чём отказа, избалованная сумасбродная девчонка.

— Мама знает о том, что с тобой произошло?

— Нет. Она думает, что я ничего не помню.

— Чья это была идея о беспамятстве: твоя или отца?

— Отца, — помедлив, ответила двойняшка и по её лицу пробежала тень.

Кажется, до этой дурынды стало доходить, кто истинная причина её каторги у Клависа.

— Ты же не думаешь?.. — начала она и замолчала.

— Понимаю, винить отца в своих бедах куда сложней, чем меня, — съязвила я.

— Ты лжёшь! Отец никогда бы на такое не пошёл! — крикнула Алконост, злобно глядя на меня.

— Неужели?.. Тсс, маленький! Всё хорошо, — я погладила Егорку по спинке. — Твоя тётка слишком громогласная, да? Ничего, скоро она уйдёт и больше нас не побеспокоит.

— Размечталась! Если понадобится, я силой притащу тебя на Фандору.

— Смотри не надорвись… В чём дело? — спросила я, увидев, что дверь в спальню слегка приоткрылась.

— Ирина Феликсовна, там какая-то ненормальная уже полчаса

стоит у ворот; требует, чтобы её пустили, говорит, что её прислал ваш муж, — сообщила Марина, наша экономка, и добавила в ответ на мой вопросительный взгляд: — Приличная одетая, похожа на таджичку, лет сорок на вид. Не знаю, кто такая, она не местная. Охранник говорит, что приехала на такси с городскими номерами.

Скорей всего, это обещанная Алексом нянька. Тоже мне, нашла время для визита!

— Сначала уложи Егорку, затем приведи женщину ко мне, — распорядилась я.

Войдя, Марина с удивлением посмотрела на нас с Алконост, а затем, опасливо косясь на пса, подошла к кровати и взяла Егорку на руки.

— Ирина Феликсовна, вам чаю принести? — спросила она, стараясь не слишком пялиться на мою двойняшку. Я кивнула, и она направилась к двери, по широкой дуге обходя пса, который совершенно индифферентно отнёсся к её визиту.

Слава богу! Егорке больше не грозит непосредственная опасность. Конечно, сейчас сволочная сестричка притихла, но кто знает, что стукнет ей в голову в следующий момент.

Молча мы ждали, когда вернётся экономка. Спустя некоторое время Марина принесла поднос и поставила на стол дымящийся чайник и блюдо с плюшками. Разлив чай по чашкам, она сказала, что нянька попросилась в туалет с дороги.

Не успели мы допить чай, как Марина с до смерти перепуганным лицом ворвалась обратно и закричала, что нянька пропала и вместе с ней Егорка с Ильюшкой. Я вцепилась в горло Алконост, и тут пёс каким-то образом умудрился протиснуться между нами. Встав на задние лапы, он оскалил пасть мне в лицо и зарычал. Я не сразу поняла, что это речь и попыталась его отбросить, но тут его передние лапы превратились в руки и он схватил меня за запястья. «Это Тонанцин!» — довольно членораздельно прорычал оборотень; его морда мучительно задёргалась, претерпевая изменения, но ему так и не удалось принять человеческий облик.

Пока я разбиралась с непонятной тварью, Алконост уже не было в спальне. Я догнала её уже у выхода из дома. Опередив меня, она вылетела на улицу и, быстро оглядевшись, бросилась бежать в сторону гаража.

— Кто такая Тонанцин? — выкрикнула я, несясь следом за ней.

— Богиня земли! — выкрикнула двойняшка. — Это она забрала твоих детей!

У меня оборвалось сердце.

— Зачем? — в отчаянии выкрикнула я.

— Затем, что отец принёс тебя в жертву Тонанцин!

— Что?!

— Что слышала! Давай быстрей, пока она не переместилась! Иначе можешь попрощаться со своими недомерками!

После её слов у меня словно крылья выросли за спиной, и всё же пёс оказался быстрей. Он проскочил мимо меня и с яростным рычанием вцепился в кого-то невидимого у нас на пути.

Неожиданно Алконост схватила меня за руку.

— Пой, Сирин, иначе будет поздно! — выкрикнула она и я, не раздумывая, запела.

Чтобы вернуть сыновей я была готова вырвать себе сердце, не то что запеть.