Мир богов
Шрифт:
Понуждаемая Алексом, я подала заявление на увольнение, но в РОНО потребовали, чтобы я отработала положенный месяц или подождала, когда они найдут замену. В общем, мне тоже не хотелось бросать школу, в которую вложено столько трудов, неизвестно на кого и я затребовала себе право выбрать преемника.
Каково же было моё изумление, когда в один из дней собеседования в директорский кабинет вошёл не кто-нибудь, а Эдик.
— Здравствуйте, Ирина Феликсовна, — произнёс он вежливым тоном и, усевшись на стул, с выжидательной миной на физиономии посмотрел на меня. — Наверное, вы хотите знать, какое у меня образование? — подсказал мой догадливый
— Да уж! — вздохнула я.
Как-то так вышло, что мы, когда были на Фандоре, по негласному уговору почти не говорили о прежней жизни. Я вздохнула ещё раз и поинтересовалась:
— И что же вы закончили, господин Смолянский? Конечно, если закончили.
— Санкт-Петербургский государственный университет имени Пушкина, кафедра русского языка и литературы филологического факультета, — с готовностью ответил Эдик и подвинул ко мне документы. — Пусть вас не смущает мой возраст. Я закончил школу несколько раньше сверстников.
— Я так понимаю, у вас отсутствует опыт практической работы… — я потянулась за дипломом Эдика, имеющим приметные красные корочки. Так оно и есть. Моё чудо в перьях только что закончило ЛГУ.
— Извините, но я вынуждена вам отказать. Пост директора всё же не для зелёных новичков, даже если они отличники по всем предметам.
— Очень жаль, — ухмыльнулся Эдик, — Особенно того, кто придёт на ваше место.
— Почему это? — удивилась я.
— Госпожа директор, а вы видели, что творится в школе? Кажется, не только родители, но и ученики готовы поднять бунт, узнав о вашем увольнении.
— Полно болтать! — не поверила я. — Не знаю, как родители, а ученики уж точно будут в счастье, узнав, что скоро избавятся от Гестапо.
— Ирина Феликсовна, это правда, что вы от нас уходите? — ворвалась в кабинет староста 10Б.
Эта зараза никого не боится, даже осмелилась прийти ко мне с разукрашенным лицом. Понимаю, самодурство, но в школе запрещено пользоваться косметикой, украшениями и носить что-либо, кроме специальной школьной формы. Такая уравниловка снижает конфликтность в среде недорослей. Конечно, богатые детки всегда найдут способ выпендриться, но если не запускать процесс, то всё в порядке. Куда сложней поставить на место их родителей, правда, с особо недовольными у меня короткий разговор — вот бог, вот порог.
— Смирнова, сейчас же выйди вон.
Ага, сейчас! Нахальная девчонка рухнула на колени и с умоляющим видом сложила ладони.
— Ирина Феликсовна! Я вас как человека прошу! Пожалуйста, не покидайте нас! Меня же мамка съест, если я не поступлю в институт.
— А я-то здесь каким боком? Мне съесть твою мать, чтобы она не донимала тебя?
На лице девчонки нарисовалось мечтательное выражение.
— Это было бы решением всех моих проблем!
— Ну-ка, марш умываться! К завтрашнему дню справочник Розенталя; параграфы с одиннадцатого по семнадцатый. Включительно. И чтобы материал отскакивал от зубов.
— Имена собственные? — простонала девчонка и поплелась вон из кабинета.
— Сурово ты с ними, — хихикнул Эдик.
Я с укоризненным видом воззрилась на него.
— Мой дорогой, а ты в курсе, что такое звание лучшей школы? Это много денег, которые ещё нужно найти, и каждодневная дрессура дикого прайда из преподавателей и учеников. Стоит только дать слабину и тебя сожрут вместе с потрохами. Так что даже не суйся в школу; оставайся на кафедре и поступай в аспирантуру. Это будет наилучшим приложением твоих
— Думаешь? — засомневался Эдик.
— Уверена! — отрезала я и указала ему на дверь. — На вашем месте, господин Смолянский, я бы не тратила время на дурацкие фантазии и поспешила к подружке. Она уже звонила и очень интересовалась, когда мы едем к господину Савенкову. Видимо, семейка опять достала её по самое некуда; так что иди и купи ей мороженое для успокоения, а затем своди в кино. Understood?
— Yes, I do!
— Вот и молодец, а то придумал тоже!
— Ириш, а когда мы едем?
— Смолянский! — я возмущённо посмотрела на невинную физиономию Эдика. — Скажи Алексу, если повезёт, то к понедельнику я освобожусь. Вроде бы нашлась подходящая кандидатура. Нет, это не ты! Брысь отсюда, хватит мешать мне работать!
***
Наконец пришло время прощания со школой. Я в последний раз оглядела кабинет, солидный до невозможности, и усмехнулась. За два года моего директорства его стены слышали такое, что хоть садись и пиши романы. Жаль, что это не моя стезя.
В школьном дворе меня ждали не только паладины, там стояла целая делегация: коллеги, ученики, родители и просто любопытные. В сторонке ото всех стояла кучка подростков, лет эдак по пятнадцать, которые с презрением посматривали на остальных собравшихся. Я улыбнулась. Это были мои старые знакомые. Ребятки как-то вечером вознамерились отобрать у меня сумку; ну и заодно заглянуть мне под юбку. Чем это кончилось, думаю, нет нужды рассказывать. В общем, с тех пор у меня появились преданная свита. Кстати, мальчишки как-то раз спасли мне жизнь. Папаша-придурок, сынка которого я вышвырнула из школы за распространение наркоты, поджидал меня с пистолетом, так они навешали ему люлей ещё до того, как я успела вмешаться; причём мне же пришлось везти его в больницу. По дороге я подчистила недоумку мозги, чтобы он не навредил мальчишкам. Самое забавное, напоследок я пожелала, чтобы он встал на праведный путь и вроде бы он действительно исправился и даже подался к баптистам.
Короче, вся облобызанная, с кучей цветов и игрушек в руках я еле прорвалась к машине и Алекс, как только захлопнулась дверца, сразу же рванул с места в карьер. Я покосилась на него. Вроде бы не злится на задержку и то хорошо. Надеюсь, мы ещё не опаздываем на самолёт.
— Слава богу! — довольно проговорила Кэт.
— Да уж! Мы уже не надеялись вырвать тебя из любящих ручек коллектива, — поддержала её Дашка.
Вроде у девчонок налаживаются отношения, и это хорошо; поначалу они фыркали друг на друга как две кошки. Алекс сказал, что это ревность, что, на мой взгляд, полнейшая ерунда. У женщин неприязнь друг к другу заложена на подкорковом уровне; остаётся лишь смириться с нею. Эдик улыбнулся, встретившись со мной взглядом в салонном зеркале. Вообще-то, «Волга» принадлежала ему, точней, его родителям.
Через два с половиной часа мы приземлились в аэропорте Ростова-на-Дону; там пересели на «Сессну», полёт на которой подарил мне незабываемые ощущения, поскольку он мало чем отличался от полёта на его хозяине, когда мы были на Фандоре и тот превращался в дракона. Жуть! Каждый раз, когда мы ухали в очередную яму, желудок подступал к горлу и грозился опорожнить своё содержимое. К счастью, меня не вырвало, но, думаю, видок у меня был более чем бледный, когда мы прилетели.
Зато стоило мне увидеть, куда мы прилетели, и я со слезами обняла Алекса, а затем ребят.