Мир Дому. Трилогия
Шрифт:
– Главное момент не просрать… – отозвался Енот. – А то сам знаешь, как бывает…
Работать из вагона и впрямь оказалось куда сподручнее. Здесь и стены защищали, отбивающие встречку рикошетами, здесь и мгновенная смена позиции плюсом… и даже отсеки плацкарта, изолированные друг от друга перегородки – какую-никакую защиту, а давали. Правда, Серега четвертое или пятое попадание на себя уже принял – но, пробив препятствие, пуля уже не имела такой энергетики, да и шла почти всегда утюгом[96]. Жесткие тычки в броню – вот и все, что он чувствовал. Конечно, двенадцатого по-прежнему приходилось опасаться, болванки вспарывали стенки без труда – но и плотность огня этим калибром куда меньше.
Сейчас они торчали на острие.
Одного дуболома убрали, уже хорошо. Серега надеялся, что железяка не сильно там наворотила. И – нужно было выручать Злодея. Единственный напрашивающийся выход – оттянуть пехоту на себя, растянуть, чтоб по галерее размазались. Тогда Пашке только замыкающие останутся, справится… И не медлить – не ровен час подмога подтянется и прихлопнет как в мышеловке.
– Карбофос – Маньяку. Бери Хэнка и дуй назад, через пару вагонов, – скомандовал он. – Отходим. Попробуем их растянуть.
– Злодея спасаем? – сразу сообразил Леха.
– Так точно. Давай. Сядешь на место – следом я с Антохой.
– Принял…
– Карбофос – Шпиону. Твой левый борт, мой правый. Пошустрее, пока Маньяк выключился.
– Принял… – отозвался наушник. Антоха явно лыбился. – Итак уже туда-сюда, как савраска…
Маньяк с Хенкелем, пригибаясь, утопали по проходу. Серега передвинулся вперед на пару отсеков, осторожно пододвинулся боком к окну… Шустрить сейчас и впрямь придется адски. Пару минут, пока огневая на минимуме. Бубен точно уйдет, наверняка и осколочные из подствола. А все, что будет лететь навстречу – их. Между пуль проскальзывать, не иначе… Он подышал немного, насыщая кровь кислородом и чувствуя, как в голове включился четкий метроном… Тик-так, тик-так, тик-так.
Начали.
Упор на ногу, приклад к плечу, уклон вправо. На мгновение выпав наружу, Серега ухватил местоположение противника – и, отстрелявшись в белый свет, нырнул обратно. Оконный проем заискрил ответкой, но его в отсеке уже не было – бежал по проходу, смещаясь ближе, в голову вагона. Самый удобный кадавр в сотне метров, надо забирать… Добежал, вскочил на скамью, чтобы оказаться как можно выше и обмануть ожидания, коротким движением вылез наружу… Жертва ждала на прежнем месте, и доля секунды, которая понадобилась ей, чтоб сместить ствол, сыграла. Выстрел! Кадавр, получив по голове, исчез за ребром – но прилетело и оттуда, ушло от наплечника. Опустив пламегас в пол, Серега, пригнувшись, прошустрил по проходу в самый конец вагона. Снова к окну, приклад к плечу, уклон… ствол буквально сам вышел на цель – кадавр бежал вдоль стены, меняя позицию. Выстрел! Пуля попала в грудину, ближе к плечу, организм споткнулся – но тут же нырнул за ближайшее ребро. Жив, сука! Броня, конечно, первый сорт… Снова пришло навстречу – и Серега, хоть и привычно уже, удивился их реакции. Молниеносная! Сорвавшись с места, ушел к середине вагона, здесь одним рывком выдрал из раздолбанных пазов железный поручень, скинул рюкзак, нахлобучил на торец. Подскочил к окну – и, выставив самым краешком, подпер снизу. Рюкзак немедленно задергался – сыпали частыми очередями, наверняка. В дуршлаг… Впрочем, до рюкзака ли?.. Вспрыгнув на скамью, вынырнул по верхнему уровню – и отработал подстволом. Граната ушла вперед, но разрыва уже не видел – позволив рюкзаку упасть на пол, чтоб не раздолбали полностью, он снова рвал что есть скорости в самый конец вагона. Маня, твою дивизию, скоро ты включишься?!..
– Точка – Кар… су, – захрипела радиостанция. – При…
– На связи!
– Хорошо …пил! Троих раз… …нёс! Мех… …шал …рыл… больше мог…
– Хорошо влупил! Троих разом снес! Механизм помешал, прикрыл, больше могло быть! – продублировал Маньяк. И уже от себя добавил: – Я в вагоне командир, устраиваюсь. Минуту дай!..
– Принял! – отозвался Сотников. Троих – это результат. Почаще бы… Трое, плюс машина, плюс еще один, да плюс двое… шестеро итого? Не так и много там осталось! Сдюжим!
Теперь в окно не полез. Примелькался. Разминувшись с Антохой, который так же метался по вагону, вывалился в тамбур. Здесь в переходе между вагонами – дыра. Заметил, когда внутрь карабкался. Забросив пулемет за спину, Серега ухватился за край, подтянулся, стараясь особо не высовываться, выбрался на крышу. Улегся плашмя, снял СКАР, накрылся капюшоном накидки, извиваясь как змеюка, осторожно сместился правее, почти до самой кромки вагона… Отсюда галерея обозревалась лучше – и он, видя движение почти у самой головы состава, ухмыльнулся. То, что надо!.. Противник шел вперед, растягивался … Передовые кадавры маячили уже совсем близко – и скоро займут первый вагон. И хорошо, что растягивались! На Злодея нагрузка сразу меньше станет – и Пашка должен сообразить, уйти из западни... А там, глядишь, и навстречу даванем. Ближайшая пара, выскочив из-за ребра, укрываясь за дуболомом пошла к мотовозу – и размышлять дальше стало некогда, весь ушел в прицел и палец. Кадавры двигались за машиной, мелькали только купола шлемов, вытарчивались из-за массивного корпуса – но это ладно, сейчас дождемся и на подходе отстреляем…
– По левому флангу двинули, – доложил Шпион. – Разом. Только замыкающие остались. За буратинами скрываются, не могу выхватить!..
– Отходи!.. – тихо отозвался Серега, напряженно отслеживая свои цели. Они почти дотопали до вагона и вот-вот должны входить… Хоть одного отработать, а со вторым Антоха справится!
Пламегас пулемета, отстрелявшего уже половину бубнов, наверняка светился в тепляке как лампочка – и потому он не вытаскивал пока ствол за кромку вагона. Но слишком поздно сообразил, что сталь грела сам воздух, который светящимся маревом выдавал стрелка! Да разве все учтешь?!.. Механизм, добравшись до дверей вагона, вдруг опустил щит, вскинул к потолку правую клешню с пулеметом – и длиннющей очередью врезал по цели. В последнее мгновение Серега успел рвануться влево – но очередь шла за ним неотрывно, словно в замедленной съемке он видел, как пули вспарывают крышу вагона изнутри, брызжа крошевом, превращая дерево и сталь в лохмотья… Страшенный удар в живот подбросил его вверх. Потроха полыхнули огнем – и он, ослепнув от боли, уже ждал следующей пули, последней… но пулемет вдруг замолк, захлебнувшись – и с тыла, из глубины галереи, прилетел грохот КОРДа.
Сжавшись в комок, хрипло дыша сквозь стиснутые до скрипа зубы, Серега отполз к дыре. В наушнике, захлебываясь от восторга, орал Гоблин – кажется, завалил-таки второго дуболома – но ему было не до того. Кишки разрывало надвое – пришлось аккурат по центру, чуть ниже пупка. Перевалившись на спину, он просунул руку под бронеплиту. КАП влажный – но это пот… Выдернув из штанов термобелье, засунул руку глубже, шипя злобным кошарой, осторожно провел ладонью по животу – и облегченно вздохнул. Ни царапины. Броня приняла, КАП и мышечный корсет тоже отработали. Но пекло – словно кувалдой огрело. До самого копчика прочувствовал…
Впрочем, радоваться пока рановато, такой удар мог и кишки порвать. Ослабила пулю стенка вагона, ослабили перегородки отсеков, ослабила крыша, слои железа и дерева вперемежку, в конечной точке ослабила и броня – и только благодаря этим препятствиям он остался жив. Но и оставшейся энергетики хватило, чтоб запреградным импульсом внутрянку в кучу собрать. Серега прислушался к своим ощущениям… жарило адски, поди разбери, что там. Адреналин опять же: колбасило – руки ходуном ходили. Впрочем, минут через пятнадцать понятно станет, жить ему – или в муках на тот свет отправляться…