Мир Гаора
Шрифт:
Окончательно заинтригованный таким оборотом, Гаор почти как прежде спрыгнул к ним с койки.
– Да расскажите вы толком!
– Ну и тёмный же ты, - покачала головой Чалуша, рассыпая из небрежно закрученного узла тёмные с отдельными светлыми, но не седыми прядками, волосы.
– И на галчонка никак не тянешь. Хотя... грят, им память отбивают. Ты-то, посёлок свой помнишь?
Гаор насторожился и покачал головой.
– Нет. Меня в пять лет у матери забрали. Я ни названия, ни чего ещё не знаю. Но... это был посёлок полукровок, это я помню.
– А кто забирал?
– спросила Чалуша.
– Много вас увезли?
– Меня одного, - настороженно
– Военные приехали на машине.
– Военные?
– удивилась Чалуша.
– Тады и в сам-деле не то. И сразу работать заставили?
– Нет, - по-прежнему настороженно ответил Гаор.
– Я два года жил в доме, меня... готовили в училище. А в семь туда.
– В домашние тебя готовили, - хмуро сказал Голубь, - чего уж там. А может, и на подстилку.
Гаор резко развернулся к нему, но ударить не успел: на его правом кулаке повисла Чалуша.
– Да ты чо, Рыжий, ошалел?! А ты, думай, как вякать, пошто парня срамотишь, над ним и так голозадые намудровали, что по ночам кричит, - зачастила Чалуша.
– Где ты такое видал, чтоб таким галчонок был? Нашенский он, а что память ему отбили, так то не страшно. Найдёт он род свой. Только вернулся, а ты...
Хлопнула дверь надзирательской, и послышался топот на лестнице.
– Обед никак, - ахнула Чалуша, - а ну миритесь по-быстрому, и чтоб ни-ни.
Она решительно подтолкнула их друг к другу так, что они соприкоснулись грудь о грудь, и выбежала в коридор.
– Ладноть, - нехотя сказал Голубь, - и впрямь ведь, не мы себе выбираем.
– Да, - вполне искренно ответил Гаор, - не мы.
В спальню шумно вваливались пришедшие на обед. И разговор о "галчатах" пришлось отложить на неопределённый срок. Но Гаор, разговаривая, смеясь, хлебая необыкновенно вкусный густой картофельный суп - в жизни такого не ел - напряжённо думал об услышанном. И главное: его считают "вернувшимся", своим, над которым голозадые "мудровали". А "галчата", которым отбивают память... Он в "галчата" не годится, потому что рыжий и не те глаза, кажется... кажется, он догадывается, но спешить ни с догадками, ни с вопросами нельзя. Но ведь он говорил, в самый первый день сказал, что его продал отец, почему же Чалуша сказала, что он ещё найдёт свой род? Род-то по отцу считается, и по отцу он Юрденал. Что-то здесь не так.
Обеденное построение Гаор опять переждал в умывалке, и когда все ушли, а Голубь взялся мыть пол в спальне - на дворе, оказывается, шёл дождь, и потому нанесли много грязи - стал помогать ему. Вернее, нашёл второе ведро и тряпку, закатал до колен штанины и пошёл мыть коридор, пока там не засохло.
– Ловко ты, - выглянул в коридор Голубь, - и чо, там же выучился?
– Мг, - ответил Гаор, выкручивая тряпку.
Дверь надзирательской была полуоткрыта, и хотя вроде за ней никто не стоял, он показал глазами на неё Голубю. Тот понял, кивнул и ушёл мыть спальню дальше. Выглянула так же мывшая в женской спальне пол Чалуша. Гаор предупредил и её. Она кивнула и быстро пробежала мимо него в столовую, мимоходом хлопнув его по плечу.
– Рыжий, Голубь, где вы тама?
– вышла в коридор Маманя, - идите, с котлами помогите. Потом домоете.
Они оба, тут же, бросив всё, как есть, побежали в столовую. Мыть кастрюли, а значит, получить добавку - право и привилегия дневальных. В училище и в армии, тоже
После дополнительного обеда очень хотелось лечь и поспать, но Гаор заставил себя закончить работу. Напросился, так давай, а на полдороге дело не бросают. Налил, так пей до дна. Да и... ему завтра уже на работу выходить, скорее всего, в гараж, а там не отлежаться и не отсидеться за чужой спиной, в гараже он один. Даже если Махотку с ним пошлют, на Махотку он свою работу не скинет. Так что и расходиться, и разработаться ему надо сегодня, чтобы завтра быть в форме. И потому закончив с полом, пошёл в душ. Мылся долго, с удивлением на ощупь обнаружив, что похудел за эти дни, будто после полной изнурительной смены в Чёрном Ущелье, когда продуктов им дали на неделю, а они уже там узнали, что подвоза не будет и раньше чем через две недели их не сменят. Правда, часть роты быстро погибла, и они поделили их пайки, но всё равно... а это он уже третий день лопает от пуза, каким же его из "ящика" вынули? И неужели три дня голодовки могут так ухайдакать? Хотя, ведь без воды... Обезвоживание - всплыло памятное по училищному курсу выживания слово. Он и сейчас мылся так, будто воду через кожу впитывал, всем телом пил.
После ужина Старший ему напомнил, что Махотку поспрошать надоть, а заодно и проверить, чему того Ворон научил. Пришлось ему на пару с Вороном устроить Махотке настоящий экзамен. Махотка сопел, потел, но всё ответил. Слушатели и болельщики шумно радовались и били ученика и учителей по спинам и плечам. Гаора, правда, еле-еле, так, для видимости, всё ж таки только-только оклемался. Старший решил.
– И дальше вместях тады давайте. Чтоб Махотка по-всякому работать мог.
Гаор испытующе поглядел на Ворона. Хватит ли у того духу отказаться? Но Ворон, к его удивлению, отказываться не стал. Сразу и договорились, что грамоте, а главное машинам учит Рыжий, а Ворон счёту. Махотку отпустили, и он удрал в коридор к девчонкам, а Гаор пошёл готовить себе всё на завтра.
– Мне куда завтра?
– уточнил он у Старшего.
– В гараж?
– Велено в гараж, - кивнул Старший.
– Махотка с тобой пойдёт. Сказано, малый трейлер делать. Знаешь что это?
Гаор кивнул. Малого трейлера он в гараже не видел, но за время его лежания в "ящике" и поправки, многое могло и измениться.
Сигареты его так и лежали в тумбочке, и он рискнул пойти покурить. Ничего, голова не кружилась, ноги его держали крепко, разговор, правда, на заинтересовавшую его тему "галчат" повернуть не удалось, но ему спешить некуда, успеет. А пока он только, лёжа уже в темноте на койке, достал лист с заметками об отстойнике и прочем, вписал "галчата" и поставил вопросительный знак.
Утром он встал со всеми в общий строй. В гараже его ждал малый трейлер - новенький двухосный грузовик-фургон с эмблемой Сторрама на обоих бортах. Машина прямо с завода, и работы с ней оказалось много. Махотка помогал и очень старался, но Махотке не хватало знаний, а ему сил, и сделать всё до обеда он, конечно, не успел. Вырисовывалась перспектива "горячих". Но... обошлось.
– Завтра закончишь, - отпустил его Гархем, припёршийся как раз перед обедом.
Глядя вслед резво улепётывающим на обеденное построение рабам, Гархем даже покачал головой. Надо же, какое чутьё у полковника, никогда не думал, что за три дня можно так восстановиться. Интересно, это парень такой уникально живучий, или рабы владеют особой методикой выведения из комплексно-травматического стресса? Но почему-то раньше они её не применяли.