Мир Гаора
Шрифт:
– Давай, Махотка, сейчас мы его сделаем.
– Ага. Как съездил?
Гаор невольно улыбнулся.
– Хорошо. Тормознули два раза, но это патрули, они всех тормозят.
– Вмазали?
– Обошлось.
– Ну и хорошо. Масло менять?
– Нет, ещё не надо. Легковушку забрали?
– Да, хозяин уехал. И вон... крокодила поставили.
Гаор посмотрел в указанном направлении. Длинный приземистый лимузин изысканно чёрного с металлическим блеском цвета и серебряным радиатором и впрямь чем-то походил на крокодила.
– Понятно. Кто его крокодилом
– А главный механик. Рыжий, а почему? Ты врал, помнишь, что крокодил это зверь такой.
– Похож и бензина много жрёт. Неэкономная машина, для выпендрёжа.
Махотка понимающе кивнул.
К обеду они сделали трейлер. Гаор забросил инструменты в шкаф, и с первым звуком сигнала они выскочили из гаража и побежали на построение.
– Рыжий, крокодила будем делать?
– спросил на бегу Махотка.
– Скажут, сделаем, - ответил Гаор.
Построение, рапорт, обыск - опять шевельнулась мысль: чего же боятся, что так обыскивают?
– и вниз, к обеду.
Как всегда суп, каша, кисель и хлеба вволю. Однообразие меню никогда не смущало Гаора, а в училище ему часто даже казалось, что все блюда вообще на один вкус. Главное - чтобы сытно было, чтоб никто у тебя не таскал и не отбирал еду, а вкусы разбирать... Сегодня в супе кроме овощей плавали и кусочки мяса, а каша была овсяная. Но и любой другой вариант он бы смолотил с не меньшим аппетитом. Как и остальные.
– Ребя, а завтрева-то...
– Ты сначала доживи.
– А чо?
– А то! Загад не бывает богат.
Гаор уже почти всё понимал, а зачастую и не обращал внимания, на каком языке с ним говорят. Пожалуй, да, только Ворон говорил на чистом языке, не вмешивая нашенскихслов. Не знает или не хочет? Ну, его дело. Ведь, по сути, неплохой мужик, а причуды у каждого свои. Его же Ворон не подкалывает из-за его разминок и турника. Ну, так и ты будь человеком, не лезь в чужую душу, когда тебя не приглашают. Но неистребимое любопытство, желание узнать и понять упрямо толкало его к Ворону, и уже не столько даже узнать прошлое Ворона, как... нет, это тоже в прошлом, но за что Ворон дважды угодил под дециму, о чём сам обмолвился, что видел и знает такое, по сравнению с чем фронт - детские игры на лужайке. Гаор вполне искренне, не рисуясь, считал, что ничего страшнее фронта быть не может, пока сортировка и торги, особенно сортировка, немного поколебали эту уверенность. Что же видел Ворон?
После обеда Гаору и впрямь велели заняться "крокодилом". Машина новенькая, по выражению Плешака "девка нетронутая", и его задача - подготовить её к работе. Убранство салона подсказало ему, что машина не для мужчины, скорее всего, это чей-то подарок какой-то к празднику, и когда в гараж вдруг зашёл Сторрам и, осматривая машины, оказался рядом с ними, Гаор решил рискнуть. Он вынырнул из-под машины, вытянулся в уставную стойку и изобразил такую готовность выслушать приказание, что Сторрам сам ему сказал.
– Ну? В чём дело?
– Под какую руку управление делать, хозяин?
Сторрам оглядел его, застывшего рядом в похожей стойке Махотку, усмехнулся и приказал.
– Делай под женскую руку. Понял?
–
Хотя радоваться было особо нечему. Ему гораздо легче сделать под свою руку, под женскую - это лишняя работа. Но он угадал, сумел просчитать и не схлопотал за дерзость: начальству вопросов не задают, а ждут приказов - вбивали в них в училище. А с хозяином, понятно, ещё жёстче. Но обошлось.
– К ужину закончить.
– Да, хозяин, - снова гаркнул Гаор.
– Да, хозяин, - эхом повторил за ним Махотка.
Сторрам отошёл, и они взялись за работу.
– Рисковый ты, - шепнул ему Махотка, подавая затребованный ключ.
– Зато переделывать не придётся, - так же шёпотом ответил Гаор.
Махотка понимающе кивнул. В сам-деле, сделали бы не то, так и работа лишняя, и "горячих" бы запросто огребли. Рыжий - молодец всё-таки, сам рискнёт, а тех, кто с ним, прикроет. Замечали уже: где он старшим, так всё на себя берет, николи не подставит, и без дела не махается, а что сам Махотка от него вчера по затылку огрёб, так сам виноват, не то принёс.
К ужину они управились, но сдавать машину пришлось самому Сторраму. Тот сел за руль, послушал мотор, попробовал машину на ходу и в управлении. Мастерство, с которым Сторрам развернул "крокодила" в тесном пространстве гаража - все машины уже вернулись и стояли на местах - Гаору понравилось, но морду он, разумеется, держал каменную, изображая готовность принять любой исход. "Это командование на смотре психует, а солдату всё по хрену!" - тоже ещё училищная мудрость.
Сторрам вышел из машины и кивком подозвал его. Гаор подбежал уставной рысцой. Сзади тенью держался Махотка.
– Завтра общая уборка.
– Да, хозяин, - выдохнул Гаор.
Сторрам сел в "крокодила" и уехал, а они услышали трель звонка на ужин.
Ну, свезло, так свезло! Общая уборка - это мыть и убирать весь гараж, но это и то, что никуда его из гаража не дёрнут против хозяйского слова, а значит, когда шоферня уберётся, и останется один дежурный механик, и если будет тот, что со шрамом на щеке, то Махотку можно будет, улучив момент, посадить за руль и дать ему попробовать. Вставая в строй, Гаор посмотрел на Махотку и понял, что тот думает о том же. И потому после ужина он особо тщательно гонял Махотку по устройству автомобиля и порядку действий за рулём. Махотка так старался, что Ворон сжалился и отменил урок математики.
– Иди уж, а то сдохнешь.
– Не звони, а то сглазишь, - крикнул Гаор вслед убегающему в коридор Махотке.
Ворон негромко и коротко рассмеялся.
– Хочешь завтра за руль посадить?
– Если...
– подмигнул ему Гаор, - если то, другое, третье, если всё удачно будет.
Его почему-то стала снова поднимать и захлёстывать та волна отчаянного веселья, которая и заставила его на Новый год кататься на перилах, а на весеннее равноденствие лезть на верхотуру, откуда навернуться насмерть было ещё проще. Правда, Кисы нет... и воспоминание о ярко-зелёных глазах и тихом, уже не обжигающем щёку шёпоте: "Рыженький, я боюсь", - сразу погасили всю радость.