Мир Гаора
Шрифт:
– И что?
– Перечислить стадии и фазы, господин?
– разжал губы Гаор.
– Пошел ты...!
– мужчина бешено выругался.
– Я к нему как к человеку, а он мне господином тыкает. Врезать бы тебе, да привязан.
– Могу и отвязать, - спокойно ответил Гаор.
– И врезать. Как человек человеку. Огонь справедлив.
Мужчина облизал сухие в серой корке губы и вздохнул.
– Думаешь... может, и так. Только... я ведь не сам, поверь, я по приказу...
Гаор покачал головой. Мужчина зло сощурил глаза, и тогда он пояснил:
– С собой носить запрещено.
– Такой ты и послушный?!
– Спина чешется, - усмехнулся Гаор.
– И жить хочется.
– Это да, - вздохнул мужчина, - жить хочется.
Теперь они молча глядели друг на друга.
– Запомни, - вдруг совсем тихо сказал спецовик.
– Мы тоже люди, понимаешь? В печке все равны.
– Как тебя зовут?
– спросил Гаор.
– Неважно, у нас семей нет. Запрещено нам, понимаешь? Сволочи, хоть бы вкололи что, чтоб заснуть и не проснуться, а они...
Он внезапно, как выключенный, замолчал, и в то же мгновение Гаор не так услышал, как почувствовал поворот дверной ручки и резко шагнул с разворотом, чтобы оказаться спиной к каталке и лицом к двери...
...И что? И ничего. Огонь справедлив? А как ему ещё думать?! А в "печке", и в самом деле, все равны, все горят одинаково, и пепел в одну землю ляжет. Мать-Земля всем мать, всех принимает.
А в этот день должен был быть какой-то очередной "семейный" праздник. Гаор узнал о нём накануне от Фрегора, который всю дорогу домой отчаянно ругался, выдумывая повод удрать из дома.
– Сволочи, - стонал он, как от боли, - представляешь, Рыжий, эта сволочь знает моё расписание, а с пердуна станется позвонить моему идиоту и отпросить меня.
Гаор уже знал, что сволочь - это, как правило, Мажордом, пердун или старый пердун - отец Фрегора, а идиот - непосредственный начальник. Ни к кому из перечисленных он ни малейшей симпатии не испытывал, праздники Ардинайлов с травлей и прочими паскудствами ненавидел, и потому слушал хозяина даже с сочувствием.
– Придётся Венну звонить, - наконец вздохнул Фрегор.
– Пусть организует мне вызов. Останови, Рыжий, да, у будки.
Гаор аккуратно притёр лимузин к тротуару точно напротив будочки телефона-автомата.
Договорившись с Венном, Фрегор вернулся в машину уже в гораздо лучшем настроении.
– Гони в "Пещеру", Рыжий, - распорядился он и хихикнул.
– Сейчас мы тылы подготовим.
"Пещера" была знаменитым ювелирным магазином, и Гаору стало интересно: какие тылы
Но мощные фигуры и морды охранников у входа - похоже, бывшие спецовики - не вызвали у Фрегора желания брать раба с собой, и Гаору пришлось остаться в машине под их внимательными и откровенно недоброжелательными взглядами.
Ждать пришлось недолго. Как и тогда, на день рождения Сынка, Фрегор вышел с маленьким фирменным свёртком-коробочкой в руках и сел в машину с теми же словами:
– Пусть давится. Домой, Рыжий.
– Да, хозяин, - откликнулся Гаор, срывая лимузин с места.
Его догадку о дне рождения кого-то из Ардинайлов подтвердили в казарме.
Разумеется, он никого ни о чём не спрашивал, просто уже достаточно набил глаз, чтобы заметить суету предпраздничной подготовки. А Мажордом сразу - он только успел куртку снять - вошёл в их мгновенно замолчавшую спальню и прямо к нему.
– Дамхарец, завтра с утра в выездном чтобы был!
– Понял, - кивнул он, продолжая раздеваться.
– А куда ехать?
– Куда прикажут!
– усмехнулся Мажордом.
– Завтра всё для господина Орната, понял?
Гаор, сидя на кровати, расшнуровывал ботинки и, услышав это, вскинул на Мажордома глаза.
– Да-да, - насмешливо смотрел тот на него сверху вниз, - завтра его день и его праздник. Всё для него и как он захочет. Запомни.
Мажордом оглядел его, стоявшую рядом Снежку, улыбнулся с явным торжествующим превосходством и вышел.
Гаор посмотрел на Снежку, пожал плечами и продолжил переодевание.
– Ты поберегись, Рыжий, - шёпотом сказала Снежка, - про него страшное рассказывают.
– Кто?
– так же тихо спросил Гаор, возясь с ботинком.
– А мальцы из первой спальни, ну, кого ему на подстилку дают. Которые вернулись.
И Снежка вздохнула.
Перспективы вырисовывались, мягко говоря, невесёлые. Но ничего изменить он не мог, а потому просто кивнул Снежке, показывая, что всё понял, отдал ей своё бельё и белую рубашку и уже в расхожем пошёл со всеми на ужин.
А после ужина его позвала к себе Первушка и долго тщательно осматривала. Он, правда, догадывался, чем вызван этот осмотр, но всё-таки спросил:
– И что хочешь найти?
Она строго посмотрела на него:
– Не придуривайся, Дамхарец. Он о тебе давно спрашивает.
– Я знаю, - усмехнулся Гаор.
– А про дециму тоже знаешь?
И в ответ на его искренне удивленный взгляд кивнула: