Мир Гаора

Зубачева Татьяна Николаевна

Гаор разулся, скомканные пропотевшие носки засунул в ботинки и вытянулся на кровати, закинув руки за голову. Гасить свет он не стал, опасаясь сразу заснуть. Ну что, раб, морда рабская? Живёшь? Тебе что сказали? Выживи, но не за чужой счёт. А ты? А что я? Я никого не подставил, чужого куска не взял. А Жук? Кервин? Они за тебя, из-за тебя погибли. И опять скажешь, что твоей вины в этом нет? Не скажу, есть вина, знаю, но... Но нельзя мне самому себя. Я на задании, в разведке. Не ври, самому себе не ври. Ты когда в последний

раз папку открывал? После допроса ни разу, но... но нельзя было. В камере не в себе был, от боли ничего не помнил, не соображал. Ну, так сейчас открой и запиши. Нет, не могу, больно ещё. По-живому болит.

Он спорил сам с собой, понимая, что спор нечестный, что в поддавки сам с собой играет, выискивая не объяснения, оправдания. Чёрт, он хочет жить, хочет выжить. Зачем? После всего... а вот что ещё будет? Всегда найдётся более страшное. Страшнее допроса под током? Страшнее пресс-камеры?

Где-то далеко стукнула дверь. Ну, будем надеяться, что это Венн убрался в свои комнаты, а, значит, можно сходить в душ и лечь спать. Он ещё раз прислушался и рывком поднял себя с кровати. Хватит скулить. Решил жить? Так живи.

Обычный вечерний ритуал душа, стирки трусов и носков, уборки санузла, выключенного по дороге света. Разобрать постель, раздеться, повесить одежду. Интересно, что ему Венн даст завтра? Ох, не зря его заставили мотоцикл осваивать, как бы завтра не оказаться на выезде. Есть в этом какая-то пакость, у тихушника везде подвох. Но гадай не гадай, твоё дело рабское - выполнять приказы и не вякать.

Утро началось обычно. Голос Ларги:

– Рыжий, вставай!

Утренняя суета и беготня, уборка, заправка, завтрак - сегодня это была яичница, вернее, залитые яйцами остатки вчерашнего фарша, хлеб с маслом и кофе. Гаор с изумлением вдруг заметил, что он, кажется, наелся. Во всяком случае, встаёт из-за стола, как в Дамхаре, сытым. Поблагодарив Ларгу, он пошёл в гараж. И сразу раскрыл "коробочку". Проверить вчерашнюю работу и, если всё в порядке, подготовить машину к выезду. И появление в гараже Венна в полевом камуфляже без знаков различия тоже поначалу было обычным.

– Ещё не сделал?
– удивился Венн, входя в гараж.

– Готовлю к выезду, мой господин, - выпрямился Гаор.

Венн кивнул.

– Понятно, ну-ка...

Гаор отступил, вытирая руки тряпкой. Как и тогда у Сторрама, Венн сел в машину и начал гонять мотор, не трогаясь с места. В своей работе Гаор не сомневался, но всё тот же противный холод по спине и ногам. Чёрт, совсем слабаком стал.

– Здорово, - искренне сказал Венн, выключив мотор.
– Не думал, что ты до этого докопаешься. Что же это такое было, Рыжий?

Гаор облегчённо перевёл дыхание и объяснил. Венн кивнул и повторил:

– Здорово. Теперь так. Мотоцикл освоил?

"Началось", - понял Гаор и ответил.

– Да, мой господин.

–

Тогда одеваемся и выезжаем. Иди, бельё поддень и пулей сюда. Понял?

– Да, мой господин.

И Гаор пулей - согласно приказу - вылетел из гаража. В его комнатушке на кровати лежал комплект армейского зимнего белья, и не солдатского, а с начёсом, офицерского. И ещё тёплый джемпер, чтоб поверх рубашки надеть. Гаор быстро переоделся и побежал обратно.

Венн, уже в верхнем кожаном комбинезоне гонщика со шлемом в руках, нетерпеливо показал ему на лежавший на верстаке другой такой же комбинезон, только потёртый и не раз побывавший в починке. Рядом исцарапанный шлем. Всё понятно. Гаор быстро натянул комбинезон, надел шлем. Венн взялся за руль нового мотоцикла, кивком показав ему на старый.

Прямо во дворе они сели на мотоциклы, и... Гаор еле успел поймать взглядом повелительный жест Венна: "Делай как я", - и теперь боялся одного - не успеть. Потому что Венн сразу врубил предельную скорость.

Белизна свежевыпавшего снега, белёсое от снеговых туч небо, чёрные деревья да изредка, где ветер сдул снег, серый бетон дороги... Хотя Венн - быстро заметил Гаор, не понимая причины - предпочитал гнать напрямик, по бездорожью. Бьющий в лицо холодный ветер, от которого почти не спасало забрало шлема, оглушительный рёв моторов и впереди чёрная фигура на красно-серебряном мотоцикле. Жестом Венн приказал ему держать дистанцию в полтора шага, опасно близкую на такой скорости. И Гаор, с трудом справляясь с дорогой, скоростью и дистанцией, не мог не оценить мастерства и рассчитанного ухарства Венна. И безлюдье, и тишину вокруг. Ни разу им не встретились ни человек, ни машина. "Или, - мелькнула дикая мысль, - это всё только полигон?"

На вершине очередного холма Венн неожиданно остановился. Гаор еле успел затормозить. Венн жестом подозвал его и, когда он уже медленно подъехал и встал рядом, снял шлем. Помедлив с мгновение, Гаор тоже снял шлем.

– Люблю быструю езду, Рыжий, - Венн, улыбаясь, осматривал окрестности.
– Мозги прочищает. Ну, как тебе машинка, а? Я на этом звере даже на призы гонял, имею кубок. А на "диких" гонялся... не счесть.

Гаор, сочтя всю тираду и вопрос риторическими, промолчал. Но Венну, похоже, был нужен слушатель, а не собеседник.

– И бился здорово. Один раз так серьёзно... чуть ли не об инвалидности речь зашла, представляешь?

"Ну и оставался бы гонщиком", - подумал Гаор. Венн, будто услышав непроизнесённое, с улыбкой покосился на него.

– Смотри, Рыжий, вон там Аргат, видишь?

Прищурившись, Гаор разобрал в указанном направлении еле различимые силуэты домов и кивнул:

– Да, мой господин.

– Облачно сегодня, в хорошую погоду видно лучше. А день сегодня... ты знаешь, какой сегодня день?