Мир грома
Шрифт:
Уиллис, командир базы, худощавый мужчина лет сорока, обратился к ним с речью.
— …и завтрашний день войдёт в историю. Пятьдесят человек из вас оборудуют внизу первую базу снабжения. Вы будете первыми людьми, когда-либо ступившими на Юпитер, поскольку два предшествующих ракетных рейса были только отработкой посадки, и никто не выходил наружу. Вы подготовите основу для предстоящего большого десантирования, и вы должны чувствовать себя польщённым оказанной вам честью.
Люди в передней части зала, Вейл и его окружение, не выглядели так, будто чувствовали
— Я надеялся, что у нас будет достаточно добровольцев для этой первой высадки. Но этого не произошло, поэтому некоторые из вас были призваны в приказном порядке. Я хочу сказать прямо сейчас, что многие также будут призваны на большую высадку, когда вы нам понадобитесь. Это прописано в вашем контракте. Так что подумайте об этом.
Мысли Бэрда были переполнены дурными предчувствиями, он едва слышал слова командира. Он не позволит Вейлу снова уйти!
И тут его осенило. Не оставалось ни малейшего шанса добраться до Вейла перед запланированной на следующий день высадкой. Но был другой способ.
Час спустя Бэрд и Шейнер встретились с командиром в его кабинете. Шейнер высказался без обиняков.
— Это — новобранец Джон Фаррелл. Он хочет заменить одного из набранных по приказу для завтрашней высадки в качестве добровольца.
Уиллис выглядел удивлённым.
— Новичок? Нет. Недостаточно подготовки.
Шейнер возразил:
— Он умеет управлять Ходоком. И он справляется с ним лучше, чем любой другой человек, которого я когда-либо видел. Если он хочет выполнять эту работу, то я настоятельно рекомендую его.
Менее чем через двенадцать часов, в 6.25, Бэрд снова был в ракете вместе с Вейлом и пятнадцатью другими людьми, отправлявшимися на Юпитер, осуществлять высадку номер один.
Глава 7
Стремительно снижаясь, ракета испускала из дюз неистовое пламя. Но её рёв потонул в оглушительных раскатах грома, сотрясавших облачную оболочку Юпитера. Молнии, в виде разрядов, полос и вспышек, освещали тяжёлые облака ослепительным сиянием. И даже сквозь грохот тормозящих двигателей эти невероятные раскаты грома самой могущественной из планет достигали ушей людей, наполняя их умы благоговейным трепетом.
Всех, кроме Бэрда. Пристёгнутый ремнями к своей койке, он лежал, практически не сводя глаз с Вейла. На другом конце железной каюты он видел жёсткий, измождённый профиль этого человека, и это зрелище неизменно разжигало в нём ту жгучую ненависть, которая направила его на этот долгий путь. Действительно долгий путь — от ледяной земной долины до гигантской планеты, лежащей внизу!
Металлический голос Кэрью, командовавшего первым спуском, перекрывая раскаты грома, донёсся из динамика на стене.
— Переходим к четвёртому плановому торможению. Предупреждаю об ударах.
Ракета снова затряслась под ударами тормозных взрывов, её двигатели отчаянно боролись с огромным гравитационным притяжением планеты. В промежутках между взрывами они слышали свистящий рёв, проникающий сквозь корпус.
Бэрд знал, что они всё глубже погружаются в облака. Они, должно быть, уже скрылись под тонким верхним слоем метана, из которого, как когда-то ошибочно полагали люди, состоит вся атмосфера планеты. А где-то внизу, в холодных влажных испарениях, поверхность устремлялась им навстречу.
Резкие толчки беспокоили его не больше, чем взрывы. Он продолжал наблюдать за Вейлом. Артур Вейл, командир отделения на Ганимеде, испуганный человек на койке и ключ к отмщению.
Бэрд лихорадочно строил планы. Они пробудут на Юпитере меньше сорока восьми часов, чтобы провести предварительную подготовку. За это время ему нужно будет оказаться с Вейлом наедине. В тесноте ганимедской базы у него может не оказаться ни единого шанса. Он должен воспользоваться шансом здесь.
Ракета, как падающая звезда, неслась сквозь клубящиеся облака по заранее намеченному курсу. Её торможение стало непрерывным, скорость снижения уменьшилась, она балансировала, оседлав столб яростного огня. Потом зависла, выровнялась, коснулась грунта… и приземлилась.
Находясь в каюте вместе с отрядом, Бэрд сначала слышал только раскаты грома, раздающиеся снаружи. Затем послышались тревожные крики.
— Боже мой, я не могу дышать… не могу поднять руку…
Бэрд тоже почувствовал это. Они находились в тисках Юпитера, где сила тяжести во много раз превышала земную, и каждая конечность казалась налитой свинцом. Ему потребовалось усилие, чтобы принять сидячее положение на койке.
Но Бэрд снова почувствовал, что его выработанные в суровых условиях качества — стойкость и сила — проявляются, когда это необходимо. Его тело, казалось, сопротивлялось ужасной нагрузке, руки двигались не так скованно, дыхание стало менее затруднённым. Он расстегнул пряжки ремня.
Фарсетти, лежавший на соседней койке, посмотрел на Бэрда широко раскрытыми глазами.
— Как, чёрт возьми, ты это делаешь, Фаррелл? Я не могу пошевелиться…
Голос Вейла резко оборвал его жалобы:
— Вы все можете двигаться. Вы должны. Доберитесь до Ходоков — потом станет легче.
Бэрд увидел, как Вейл с трудом поднялся со своей койки. Лицо Вейла исказилось от боли и напряжения, и он повис на поручне.
— Вставайте. Двигайтесь. Если Фаррелл смог это сделать, то и вы сможете.
Однако несколько минут спустя, когда они спустились в самый нижний отсек ракеты, люди уже скорее ползли, чем шли.
Кэрью, их командир, был там, и он тоже держался из последних сил. Ракетчики, готовившиеся открыть шлюз, шатались во время работы. Большие металлические Ходоки нависали над ними, как притаившиеся великаны.
— У командиров отделений есть свои приказы, — сказал Кэрью. — Разгрузка должна проходить строго по расписанию. Помните, не покидайте Ходоков ни на минуту.
Бэрд забрался в своего Ходока, поправил ремни безопасности, открыл подачу кислорода из баллона, подвигал большие механические рычаги и включил гиростабилизаторы.