Мир и нир
Шрифт:
– Так что ты хочешь?
– Объяснить. Ты в Моуи веришь? В его чудодейственную силу?
– Конечно…
– Но не считаешь Моуи колдуном?
– Ты, чужеземец, ещё и наших богов унижаешь?!
– Как раз унижаешь их ты. Верун – младший бог, его божественная мощь меньше, чем у Моуи, но того же типа. Верун оказал мне честь, подарил частичку себя, и эта частичка обладает крохой его силы. Божественной, а не колдовской, слышишь?
Я поднял руку ладонью вверх. Уже начало смеркаться. Тем не менее, Биб проявился
Призрак приветливо помахал им прозрачной ручкой.
– Это… верья? Она опасная? – просипел тесть.
– Биб – он. Считаю его парнем, хоть он бесполый. Очень молодой, пока не слишком страшен. Спас, когда Настя пыталась меня застрелить из пистолета. Собственно, ради этого она и прибыла в Мульд в компании таких же убийц-головорезов. Один из них, её любовник, взял мою маму в заложники, грозил оторвать ей голову, эти подробности ни к чему. Короче, Биб стёр Насте память за семь лет жизни, и она не выстрелила. Не помнила, зачем ей пистолет и почему должна в меня пальнуть. Как раз тех лет, за время которых стала сволочью. Можешь воспитать наново – как считаешь нужным. А любовничка Насти насмерть загрыз Бобик. Бобика-то не считаешь колдуном?
Мама, видимо, много разболтала Клаю. Но почему-то не сказала кое-чего важного. Неприятного для Насти.
Он насупился. Снял руку с рукояти меча, теребившую навершие. Потёр лоб.
– Почему ты мне не сказал? До свадьбы с Настей… Я не разобрал в первую брачную ночь, подозревал, что не первый у неё… Дерьмо пырха!
Он бы не послушал. Когда я привёз Настю в Корун, брент смотрел на неё единственным органом – из штанов. Только теперь приоткрылись иные органы чувств.
– Потом решишь с ней. Ваше дело. Внутреннее. Семейное.
Помолчав, он возразил:
– Мюи мне тоже семья. Даже больше. И её будущий сын, мой внук… Стало быть, и ты, её муж, – мой родственник.
Прогресс! Но я решил дожать.
– Родственник – колдун? По-прежнему держишь зятя за колдуна?
– Да нет же, пырх меня забодай! Ну не разбираюсь я в этих делах… Прости! Только верью больше к нам не выпускай. От его вида мороз по заднице.
В этот момент Клая ткнул мордой Бобик: мы приехали, а где угощение?
Брент позвал нас внутрь. В сторону Насти даже не глядел.
Похоже, первая романтическая влюблённость сошла. Тесть столкнулся с противоречием, старым как любой из наших двух миров: женщины – постоянный источник неприятностей для мужчин, но без женщин никак. Значит, и без неприятностей не обойтись.
Глава 5
5
Святилище Подгруна напоминало всё, что угодно, только не часовню, не дацан, не синагогу. Не рощу. Просто высохший колодец с бревенчатыми стенками, перекрытый сверху крышей из дранки. Внутрь вела лестница.
Сморщенный
Прежний смотритель «храма», рекомендованный Мюи, умер. Нынешний мне категорически не нравился.
Я спустился вторым. Стал на песчаное дно. Почитатель Подгруна опустился на колени и начал бормотать какой-то длинный текст, его мой переводчик не разобрал. Слова перешли в заунывные завывания.
Было сумрачно и тесно. Два квадратных метра на двоих. Немного сыро, несмотря на мороз вверху.
Дед закончил, наконец.
– Придёт?
– Всегда приходит. Но не сразу.
– Сколько ждать?
– Может и день. Уйти нельзя. Обида.
На обиженных воду возят… А если обиженный – бог?
– Как хоть он выглядит?
– Не святотатствуй в доме бога. О Подгруне нельзя говорить. Сам увидишь. А придёшься ему не по нраву – никому и не расскажешь. Не выйдешь отсюда живым!
Ой как страшно…
– Может, лучше сразу сбежать?
– Бесполезно. Он тебя запомнил. Угодишь в расщелину, провалишься под землю. Прямо в его объятия.
Мдя… Или Верун не соврал, этот – худший вариант Тенгруна?
Я приготовился к долгому ожиданию. Не из страха. В любом случае не избежать спуска под землю, клеить гешефт с очередным всемогущим. Раз уж начал – придётся ждать.
Что же, ждём.
Томительно потянулись часы. Короткий день миновал зенит, и без того тусклый свет сверху постепенно терял остатки яркости. Биб помог осмотреть колодец, на уровне моего пояса обнаружилась дырища в полметра диаметром. Зуб даю – для закладывания в неё жертвоприношений.
Старикан снова выл в молитвенном экстазе. Мне же очень хотелось отлить: по случаю примирения мы с Клаем много выпивали и запивали. А утром я боролся с сушняком. Результат просился наружу. Но не гадить же в доме божьем!
Наконец, раздалось шуршание. Из дыры вывалилось чёрное змеистое тело длиной метра три или чуть больше.
– Мой повелитель! – вскричал пенсионер, и я поставил пистолет на предохранитель. Чесслово, едва не пристрелил змеюку, не догадавшись о её божественной сущности.
Он напоминал песчаного червя из «Дюны», уменьшенного на несколько порядков. Часть свилась в кольцо, послужив опорой, другая взвилась на уровне моего лица. Раскрылся кожистый бутон, на каждом лепестке – россыпь острых зубов. Очень, очень приятная личность!
– Я – глей Гош. Приветствую тебя, Подгрун. Хочу добывать уголь. Пришёл спросить – как заслужить твою благосклонность.
Шестым чувством уловил, что старика перекосило. Я поломал весь ритуал приветствия. Наверно, из-за таких ритуалов приходится ждать часами червя – пока он выслушает славословия в свой адрес в каждом колодце, и день пройдёт.