Мир и нир
Шрифт:
В серийное производство ради продажи не запущу. Даже если оборудовать литейку. Ловко орудующий ножом кухонный хрым куда дешевле для любого помещика, чиновника или купца, чем приобретение такого приспособления: меньше чем в дин оно мне не обойдётся.
Больше стараюсь для ма. Уверен, на мясорубке она сама будет крутить котлетки для внука, никого не подпустит. Пусть сама контролирует Пахола и указывает на недостатки.
Из кухни меня вытащило известие о прибытии Фираха. Он – наш почётный гость у новогоднего стола. Ещё не женат, отец увёз всю семью в
Скинув фартук, я сбежал вниз.
– Привет, титулованный. Сразу перекусить? Или посмотришь, как я хозяйствую, пока солнце не село?
Мама меня бы убила за такие слова. Не накормить гостя с дороги – грех хуже содомского.
– Давай прокатимся. Столько наслышан…
– Сначала пешком, тут близко. Потом тебе дадут свежего кхара. Тогда поедем. Но недалеко. Всё осмотреть – и целого дня мало.
– Ты так развернулся за неполных два года?
– Да. В декабре всего второй раз налог плачу. Точнее – не плачу.
Мы как раз приблизились к первой стеклодувной мастерской. Мини-завод по оконному стеклу папа перенёс подальше, он в мою программу не входил.
Фирух остановился как вкопанный.
– Что значит – не платишь?
– Отработал наперёд. В счёт будущих налогов остеклил малый королевский кабинет во дворце. Теперь это кабинет твоего отца.
– Ему не понравится…
– Стекло?
– Неуплата денег. Финансы королевства после войны не особо хороши.
– Тут уж не ко мне. Твой папа признал все обязательства предыдущего монарха. Сделка в силе. Может даже я чуть переплатил. Приедет фискал – покажу ему бумаги с королевской печатью. Но ты обращайся. Застеклю и тебе. Со скидкой по дружбе.
Он отмёрз и соизволил войти в мастерскую, тут же подавшись назад от жара. Мастера дорабатывали последнюю смену. Печки дышали огнём как обычно, когда трудно дышать.
– А оконное стекло?
– В другом месте. И там не столь интересно.
Я показал ему выдувание бутылок и других сосудов. Когда мастер крутит раскалённый блестящий пузырь на конце длинной трубки, это действительно необычное зрелище.
Потом отправились на стройку, однажды замороженную. Теперь отчётливо проступили стены первого этажа.
– Каменный замок… Мы пока не могли позволить себе такого.
– Какие твои годы, позволишь ещё. Кроме того, старый и новый замки будут обнесены общей каменной стеной. Вдруг обиженный Айюрр вздумает привести целое войско, чтоб штурмовать Кирах.
– Ты был безрассуден, выступив против него.
Я положил руку парню на плечо.
– Безрассудство – пустить Айюрра в короли. Я не жду от твоего отца особой благодарности. Пусть он будет хорошим и справедливым монархом вроде Караха. Я верю в него и в тебя. Вы – люди чести. Хватит о деле,
Но его было сложно перевести на другую волну. Упрямец! Он мне заявил:
– Но ты обманул Айюрра и его сына.
– Не спорю. Малой ложью предотвратил большую: незаконные выборы короля. Очевидно, что западные по-честному не собрали бы больше половины. Выборы тянулись бы бесконечно.
– А если бы не получилось?
– Тогда уговаривал бы твоего отца заключить временный союз с Пиррахом, пообещав восточному… Например, пост канцлера. Вдвоём бы они собрали больше голосов, чем Айюрр один.
– Эти вещи плохо укладываются в голове. Гош! Откуда тебе столько известно про выборы? В своём королевстве, откуда прибыл, ты служил законником у местного короля или маркглея?
Он не понял сначала, отчего я смеюсь.
– Здесь выборы раз лет в двести. Когда умирает король, не оставив наследника. В моём родном, скажем так, королевстве, выборы случаются очень часто. И в соседних – тоже. В большом заокеанском однажды властителем стал тот, кто набрал не больше, а меньше голосов. Потом вообще хохма произошла, проигрывавший претендент собрал голоса, присланные избирателями в письменном виде. И его объявили королём на следующие четыре года!
– Ты опять обманываешь! Говоришь невозможные вещи.
– Как раз сейчас говорю абсолютную правду. Зачем мне врать? Каждый на моей Родине знает о выборах и об избирательных махинациях раз в сто больше, чем любой из вас. Я не был законником. Наоборот – самогонщиком, у нас это не вполне законно. В Мульде себя чувствую лучше. В целом люди здесь правильные. Как ты. Карух и Айюрр – скорее неприятное исключение. Проходи!
Я отворил дверь нового цеха – разливочного. Сая, уперев руки в бока, жёстко отчитывала хрымов, что-то напутавших в размещении готовой продукции. При виде нас расплылась улыбкой на некрасивом, но по-своему обаятельном лице.
– Рада вас видеть, господа глей и маркглей.
Заметно было, что Фирах ещё не привык к обращению по титулу.
– Привет, Сая. А сделай пробу новинок для нас.
– Будет исполнено.
Новоявленный маркиз не знал, что такое дегустация. Не оценивал аромат. Просто опрокидывал поднесённые Саей крохотные стаканчики. Я комментировал:
– Ржаной нир. Пшеничный нир. Медовая настойка. Яблочный нир – кальвадос. Сладкая настойка с ореховым вкусом. Сливовица. На бруснике.
После седьмого стаканчика Фирах попросил закуски.
– Закусывать в замке будем. При снятии пробы ничего нельзя есть. Искажается вкус. Хочешь – запей водой.
Он хлебнул воды.
– Здорово! Жаль, что на войну ты брал только ржаной.
– Война – не пикник, дружище. Вкусности пьём дома, в мире и спокойствии.
Гость снял ещё десяток проб, отчего малость окосел.
Мы вышли под прохладное темнеющее небо ноября. Под этим небом слышался тихий монотонный звук ж-ж-ж, доносящийся от лесопилки. Она – с приводом от колеса, вращаемого рекой. Хайтек Средневековья.