Мир и война в жизни нашей семьи
Шрифт:
И вот гармонист заиграл вальс. Но пока все стоят, затем постепенно сперва одна пара девчат начинает потихоньку кружиться, к ней присоединяется вторая пара, а вот и пара ребят пошла. Но пока ещё ребята и девчата стоят и вступают в танец обособленными группами, лишь посматривая на противоположные группы. Каждый уже присматривается и выбирает. И вот уже в кругу пара ребят разбила парочку девчат. Тут же за ними и ко второй паре девчат подошли двое парней, а затем уже и другие ребята подходят к девчатам.
Но не все ребята умеют танцевать, и большая часть их остаётся наблюдателями. Среди девчат тоже некоторые не танцуют. Одни не очень привлекательны, другие не совсем
Гармонист сменяет вальс на песню, затем раздается весёлая плясовая.
Отчаянный плясун передает пиджак товарищу, поправляет картуз, ударяет ладонями по голенищам сапог и… начинает. Делает круг, гоголем подходит к девчатам и притопывает перед ними. И вот в ответ одна боевая также притопывает в ответ, вынимает из-за пазухи белый платочек и, взмахнув им, выходит в круг. И началось. Сперва медленные подходы парня к девушке и её ответные подходы.
Первые подходы похожи на то, как петух начинает крутиться вокруг курицы, волоча одно крыло по земле. Затем благородные подходы переходят в более быстрые круговороты, и гармонист убыстряет темп. Уже не замечаешь отдельных пальцев, они как будто одно целое. Парень начал приседать, уже девушка притопывает вокруг него. Группы ребят и девчат приблизились к кругу и прихлопывают в такт пляске. Уставшего парня сменил другой, а потом и девушке смена пришла. Смены стали всё чаще и чаще. Окружающие постепенно как-то перемешались, и уже симпатизирующие друг другу парень с девушкой незаметно для других оказались рядом. Завязывается интимный разговор, и вот пары как бы испаряются в темноту.
За вальсом и пляской время прошло как-то быстро. Уже поздно. Постепенно угасают огоньки в домах. Старики первыми ложатся спать, а затем, убравши посуду и постели, ложатся и хозяйки. Молодежное гулянье постепенно тает. Пляска закончилась. Парень с гармошкой в окружении друзей с группой девчат уходит на свой конец деревни. Гармонист заиграл частушечные мелодии, голосистые девчата сразу запели.
Теперь хотел было записать частушки со слов Веры, она их очень много знала. Но всё как-то откладывал да так и не записал. Виню себя! Приведу парочку.
Стоит милый у ворот,Широко разинув рот.И никто не разберёт,Где ворота, а где рот.И на юбке кружева,И на кофте кружева.Неужели я не будуЛейтенантова жена!Открывается окошко и раздаётся спросонья возглас: «Что же вы, оглашенные, спать-то не даёте? Ведь завтра рано вставать!»
Группа прошла, частушки умолкли. Затем где-то не так далеко уже тише, опять раздаётся песня. Но вот и песни стихли.
Парни провожают своих девушек до дома. Парочки долго стоят у калиток, затем садятся на лежащие рядом с домом бревна, и идет задушевный разговор о взаимных чувствах друг к другу. Парни угощают девушек взятыми с вечера конфетами, печеньем.
Печенье и конфеты кончились. Светает. Раздаётся не окрепшее, дрожащее кукареканье молодых петухов. Молодежь расстаётся, хотя и не хочется. Рассветает. Чтобы не будить домашних, парень потихоньку открывает окно, влезает в дом и на цыпочках пробирается к столу. На столе различает крынку с молоком и кусок хлеба. С аппетитом выпивает кружки две молока, а до хлеба только прикасается и опять на цыпочках добирается до постели…
Казалось, только что заснул,
Сходные чувства вспоминаются и мне. Ох как не хочется вставать. Спал бы да спал. Но мама второй раз будить не будет. Она ушла доить корову. Нехотя встаешь. Надеваю опять рабочую одежду, беру со стола недоеденный мною после гулянья кусок хлеба, на дворе ощупью нахожу висящую на гвозде узду. Ночное было на опушке леса у реки. Когда подошел к ночному, уже хорошо рассвело. Лошади, пофыркивая, жадно жуют траву. Копчика я быстро нашёл. Зову его. Он подымает морду, я протягиваю ему кусок хлеба. Лошадь берёт его, а я в это время быстро надеваю на морду узду. Закидываю поводок повыше, левую ногу становлю на поводок, хватаюсь за гриву, подтягиваюсь – и вот я уже верхом на Копчике. Подъезжаю к реке, опускаю поводья, даю напиться.
Начало любви Кати и Паши. Вот так же на этой околице встретились взглядами Катя и Паша.
Паша приехал утром из Москвы с гостинцами домой. В Москве он устроился в контору писарем. Успел уже приодеться и заявился в деревню в белой шляпе и с тросточкой. Придя вечером на гулянье, сразу привлек внимание девчат. Катя тут же заметила Пашу и стала внимательно приглядываться к нему, но делала это так, чтобы он этого не заметил. Она стеснялась. Паша также стал рассматривать девчат.
В городе он друзей по своему возрасту ещё не приобрёл, а здесь много друзей детства, вместе учились, вместе на покос ходили, вместе в лесу грибы собирали. Он не был в деревне около года, и теперь многих девчат даже не узнавал. Все они повзрослели. До Москвы-то он на общие гулянки не ходил, и теперь увидел здесь много интересного. Разглядывая стоящих отдельно девчат, он встретился взглядом с Катей и не мог оторвать от неё глаз. Катя показалась ему очень красивой. Она выделялась среди своих подруг какой-то особой серьёзностью и аккуратностью. Катя заметила, что парень вроде бы внимательно её рассматривает, засмущалась, отвела взгляд и повернулась к подругам. Но парень её заинтересовал, и она, незаметно от подруг, уже сама стала частенько поглядывать в сторону ребят и опять встретилась взглядом с Пашей. И между ними протянулась невидимая нить, им уже захотелось быть поближе друг к другу.
Когда начались пляски, группы ребят и девчат сблизились и смешались. Павел в Москве, как говорится, немножко пообтесался, и смелости у него против деревенских ребят было заметно побольше. И он старался это показать перед своими товарищами вроде бы незаметно и непроизвольно. Но это была только видимость. На самом деле Павел всеми своими мыслями и думами хотел поскорее приблизиться к Кате и заговорить. И вот они оказались рядом. Катя, хотя и стояла боком к Павлу и не смотрела в его сторону, но каким-то шестым чувством знала, что он совсем рядом. Павел же не смог больше терпеть и бороться со своими чувствами. Решил наконец привлечь к себе её внимание и заговорить, но во рту всё пересохло, рот никак не открывался, хотя он и знал её с детства. Знал, чья она, как её звать, она раньше для него была такая же, как и все девчонки. Но теперь другое дело: она ему понравилась. В ней всё для него казалось каким-то особенным, и когда они сегодня первый раз взглянули друг на друга, его как будто что-то обожгло. Теперь все его мысли были сосредоточены на том, чтобы поскорее заговорить с ней, установить какой-то контакт взаимности. И вот наконец-то после больших стремлений и усилий он прикоснулся рукой к её рукаву. «Ккккааатя!» – еле-еле почти шёпотом промямлил он.