Мир иной
Шрифт:
— Приказ господина, — на всякий случай произнёс Плохой магическую фразу, так удачно сработавшую в прошлый раз.
На несколько секунд носильщик застыл, но, в отличие от кормщика, он не впал в ступор.
— Мне нужно запросить подтверждение у смотрящего, следуй за мной Ц-4.
Больше не обращая внимания на вазу, голем шагнул к створкам двери. А вот этого позволить ему Плохой точно не мог. Он бросился на носильщика, сшибая его на пол. Послышался грот, Артёму оставалось надеяться только на сферу тишины обещанную принцессой. Если с ней что-нибудь не заладиться,
— Лития!
Девушка тут же поняла что от неё нужно, кинув ему большое полукруглое лезвие. К сожалению секира киндора была слишком большой, что бы уместиться в бочке целиком, поэтому Артёму пришлось обломить у неё почти всё древко. Сила голема это вполне позволяла.
Теперь кое-как ухватившись за очень короткую деревяшку, и действуя лезвием как дубиной, Плохой молотил ею носильщика сверху. Ничего другого Артёму пока в голову не приходило. Он надеялся, что киндор действительно знал что делал, когда пытался вернуть секиру обратно.
В результате падения носильщик свалился на какую-то коробку, слегка смяв её. Теперь в ней, что-то трещало. К счастью она, кажется, не относилась к предназначенным на вынос. Лезвие оставляло на коже голема царапины, но они были слишком неглубокие. Артём пожалел, что из-за отсутствия рукояти, не способен размахнуться секирой как следует.
— Ц-4, - ваш разум повреждён, монотонно бубнил П-1, - немедленно доложите о неполадке смотрящему.
Сщас, размечтался, — мрачно подумал Плохой. — Робот, ты мой разговорчивый.
Внезапно, оперевшись рукой об пол, голем стал подниматься. Тело его двигалось медленно, но неумолимо. Почему-то в своём движении он показался Артёму похожим на гидравлический пресс.
Плохой навалился на него сверху всем своим телом, и оба застыли в неустойчивом равновесии. Долго, так продолжаться не могло.
Плохому удалось пнуть противника в ногу, и когда тот потерял равновесие оба рухнули на пол. По счастью голем под Артёмом так и продолжал действовать с тупостью гидравлического пресса. Он всего лишь стремился встать, при этом он снова и снова повторял свою монотонную фразу. Почему-то он даже не пробовал приказать Плохому отпустить его, похоже, соображения не хватало.
Наверное, со стороны казалось, что один пресс сшибся с другим. Возникло новое равновесие: носильщик не мог встать, а плохой никак не мог пробить его кожу и лишь в исступлении продолжал молотить противника лезвием. Он изо всех сил старался угодить в глаз, но почему-то не получалось. Вот сейчас. Однако в момент удара голем опустил веко, и единственным результатом вновь была слабая царапина, которая, похоже, никакого реального вреда П-1 не причиняли.
Да каких же пор будет продолжаться этот дурдом, — разозлился Артём. Надсмотрщик мог объявиться на складе в любой момент.
Внезапно Плохой ощутил дикую ярость. До этого момента негативных чувств к голему он, в общем-то, не испытывал: что толку злиться на бульдозер или гидравлический пресс. Эмоций достоин лишь сидящий за пультом. Но сейчас Артём, что называется, озверел.
Отведя руку, он попытался
Из горла П-1 раздались хрипящие звуки, но силы голем отнюдь не утратил. Внезапно он начал ворочаться под Артёмом. Не ожидавший этого Плохой съехал немного на бок, но сумел вовремя упереться коленом в какой-то ящик. Носильщик тут же начал смещаться под ним, отталкиваясь от пола руками. Сквозь вырывавшиеся из его горла хрипы, по-прежнему различались слова: «Доложитесь смотрящему».
Артём надавил на оставшееся в горле голема лезвие, вкладывая в усилие всю свою мощь. Но в этот раз дело пошло хуже: он словно пилил полукруглым лезвием кремнийорганические ткани голема. Но тем не менее разрез расширялся. Белесая жидкость заливала пол. Потом голем дёрнулся. Артём почувствовал, как тело под ним расслабляется, если только это слово применимо к тому, что твердо как камень. Но какое-то напряжение из его противника всё-таки уходило. Голем умирал или точнее переставал функционировать. Вскоре всё кончилось.
Удостоверившись в этом, Плохой тут же вскочил. Следовало торопиться: их потасовка заняла недопустимо много времени, и смотрящий, как называл его П-1, вполне мог явиться сюда, что бы поинтересоваться причиной задержки.
Сорвав упаковку с какой-то коробки, Артём быстро обтёр себя, белесую гадость. Набёдренная повязка немного намокла, но если не трогать, так и не заметишь. Вот значит что у нас вместо крови, — подумал он, глядя на вытекавшую из под поверженного голема белую лужу. Но подумал спокойно: в то, что в его кремневом теле может обращаться обычная кровь, Плохой с самого начала не верил.
Только теперь он различил недовольное бормотание Литии:
— Не мог аккуратней его прикончить, — возмущённо фыркала девушка, — эта дрянь испортила мне одежду.
И она демонстративно принялась разглядывать большое тёмное пятно на нижнем краю своего платья. Принцесса в своём репертуаре, — подумал Артём. — Интересно это обычное поведение её вида или она действительно не совсем здорова психически.
— Принцесса, заткнитесь, — очень внятно произнёс Плохой.
Лития уставилась на него в немом изумлении.
— Как смеешь ты, мужлан…
Но как ни странно, тут она действительно замолчала, возможно, от возмущения.
— Принцесса, — спокойно продолжил Артём, — я потащил груз, а вы пока спрячьтесь под чехлом в вазе.
И он приподнял с пола, один из подготовленных ящиков, искренне надеясь, что порядок транспортировки не имеет никакого значения. Артём решил не обращать на принцессу внимания.
Но всё же до него донеслась новая жалоба:
— И вообще мог бы работать быстрее, ещё немного и я не смогла бы больше поддерживать сферу молчания.