Мир испытывает героя
Шрифт:
Он узнал, что когда отец проснулся королём, то подумал что попал в рай и стал пить и кутить без меры, пока ему не стало совсем худо. И только бесконечные скандалы матери мешали ему наслаждаться новой жизнью. Позже он нащупал меру, и стал просто жить, как жил до этого. И так полетели годы, один похожий на другой.
Уже лёжа в кровати, Эдик понял, что жизнь его родителей совсем не изменилась. И сами они не изменились. Толку, что его отец стал королём, если его жизнь так и осталась скучна и пуста. Он почти ничего не делает, и от этого страдает королевство, и по-прежнему пьёт вино и кутит. Только
И Эдик понял, что если он останется здесь даже на одну неделю, то та радость встречи замениться рутиной скучного быта. Жизнь его предков по-прежнему так же скучна как и раньше. Толку, что они стали королями, они кем были тем и остались. Только уже не скандалят из-за денег, по этому выглядят более пристойнее, чем раньше. Вот и всё. Без Эдика его родители просто держат дистанцию, чтобы жизнь не превращалась в бесконечные скандалы.
Эдик всплакнул от того, что даже в другом мире его семья не стала лучше. И заснул.
На следующее утро он пригласил на завтрак архимага. И посвятил его и отца в свои дела по спасению империи Винтермир.
– Там недавно была установлена власть совета, но его не признали большинство ярлов севера. Так что борьба продолжается. Но самое страшное - это империя Санья, её знать решила воспользоваться бессилием севера, чтобы поработить его. Их армии уже в походе.
– Сколько их?
– посмотрел на старика Эдик.
– Миллион, может больше. И все они движутся в направлении Юхо.
– Понятно, - он опустил голову.
– Этого следовало ожидать. Юхо одно из трёх направлений, по которому они могли бы наступать. Второй хороший тракт на север - это город Сангрё. Третий - идёт через Дфевель.
– Да, ваше высочество, - кивнул архимаг.
– Они пошли через Юхо. Огромная армия идёт через свободные баронства, уничтожая всё на своём пути. Меньше чем через месяц они будут уже под стенами города. А насколько меньше, я не берусь сказать. Мало того, разведка докладывает о армии нежити, которую они тащат с собой.
Эдик поднял голову и вздохнул. Только этого ещё ему не хватало. Ах, если бы он ничего не обещал! Если бы не обещал посвятить новую жизнь другим людям. Если бы он не давал это обещание. То можно было просто забыть про Юхо. Забыть про то, что он герой этого города. И остаться здесь, и стать принцем. Но нет... Лучше не рисковать, мало ли что уготовил ему мир. Лучше не дёргать судьбу за усы. Ладно, он попытается сразиться за Юхо. Попробует. Он сжал кулаки.
– Мне нужно попасть на Гору семи ветров, причём, как можно скорее! Это возможно?
– обвёл взглядом собравшихся Эдик.
Королевская чета устремила взгляды на архимага.
– Да, - кивнул Тальком.
– Одного человека я могу перенести вместе с собой в магической сфере. Могу высадить его на этой горе. Но что с ним будет дальше?
– Я уже как-то сам с этим разберусь!
– улыбнулся Эдик.
– Мне главное достичь горы, а там я справлюсь.
Он сам испугался своей храбрости. Только подумать, он добровольно идёт в место полное чудовищ! У него захватил дух от такой мысли.
– Тогда возможно, - кивнул старик.
– Но мне нужны самые лучше доспехи и оружие, чтобы я мог сражаться с врагами, а также эликсиры, - перешёл к делу Эдик. Он сам ещё не верил, в то, что говорит всё это.
– Я распоряжусь!
– кивнул Дельф, так теперь звали отца Эдика.
– Отлично, тогда я бы хотел вылететь уже завтра, - Эдик посмотрел на архимага.
– Я готов, - кивнул он.
– Но полёт займёт несколько дней. Нужно подготовить припасы.
Эдик улыбнулся. Но внутри его съедала нервная дрожь. Это значит, что он встретиться с чудовищами. Снова. Но у него уже есть кое-что что он им может показать. У него есть сила, и глупо её хоронить в четырёх стенах. Пора уже начать действовать.
После завтрака Эдик бродил по бесконечным коридорам замка. Бесчисленные комнаты, старые двери, потемневшие от времени кирпичи - всё несло отпечатки старины. Наверняка этот замок хранил много тайн.
Наверняка.
Но у него не было времени его исследовать.
Нужно было действовать.
Но мысли опять шли своим чередом.
«Эх, если бы не это обещание...
– подумалось ему.
– Я бы мог начать жизнь как принц. Как король, стать королём. Выйти за принцессу. Но я не могу бросить Юхо. Почему? Не знаю...
– он пожал плечами.
– Но мне кажется, что там часть меня. Я столько сделал для этого города, что не могу позволить, чтобы он погиб. Он влечёт меня к себе. Мне кажется, что я должен быть именно там. Да и что бы я сделал без этого обещания? Мне не хочется проверять лояльность мира ко мне. Я Эдик де Тюк - герой! Я на самом деле смог претворить свою выдумку о возвращении из мира мёртвых в правду. Если бы мои родители не были живы, то это было бы невозможно сделать...
– мысли опять замерли, и он просто шёл по длинному коридору смотря на потемневшие от старости гобелены.
– Я должен сделать то, что обещал миру. Ведь я герой. И моё слово это высшая моя ценность!»
– Ваше высочество!
– к нему подбежал лакей.
– Ваше величество и оружейники ждут вас в королевской оружейной!
И мысли улетучились.
Они пошли в оружейную, и там до вечера Эдик выбирал себе наряд. Пришлось отказаться от полного доспеха ввиду того, что он будет сражаться на севере и в горах, где холодно. И он выбрал эльфийскую кольчугу, лёгкий панцирь, мощную шубу из полярного медведя-силы. Плотную шапку.
Из оружия он взял лёгкий меч, длинный зачарованный двуручник, тоже изящный и лёгкий. Ему потом подобрали и зелья, и к вечеру собрали всё, что необходимо.
Когда Эдик поднялся на следующее утро, то ощутил в себе небывалое напряжение. Что-то внутри него сжалось, как пружина. Он понял, что волнуется. Идя по длинному коридору, он чеканил шаг, и гордо поднял голову, будто бы шёл не на башню, откуда собрался улетать, а на собственную коронацию. Мысли просто исчезли. Его голова была пуста. Он пытался себя убедить, что не стоит сейчас волноваться. Что нет никакой необходимости куда-то лететь. Но нет. Он волновался.
Когда он поднялся на крышу, то слуги и гвардейцы остались за спиной. Там стояли король, королева и архимаг. Дул сильный ветер, принося с собой колючий снег. Из-за этой метели невозможно было разглядеть что-либо по сторонам.