Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы
Шрифт:
Пленум решил послать делегацию в Мадрид, чтобы она могла оценить ситуацию, сложившуюся в результате деятельности прокоммунистической Хунты столицы. Из Мадрида поступала информация о серьезных злоупотреблениях коммунистов.
Результаты расследования не заставили себя ждать. Социалисты и анархо-синдикалисты опубликовали информацию о репрессиях, организованных коммунистами против представителей других течений в Мадриде. «У нас нет соответствующих слов, — писала „Рабочая солидарность“, — чтобы охарактеризовать тиранию мадридских коммунистов, которые захватили контроль над столицей. Здесь практикуются произвольные аресты, убийства без суда, секретные тюрьмы, преследования прессы…» Скандал разрастался все шире. Правительство Ларго Кабальеро распустило Мадридскую Хунту, контролировавшуюся коммунистами. «Становится ясно, — утверждала „Рабочая солидарность“, — что чекистская организация, раскрытая сейчас в Мадриде, за создание которой отвечает комиссар безопасности Касорла, напрямую связана с подобными центрами, действующими под единым руководством и с определенным планом национального масштаба» [421] .
421
«Solidaridad obrera». 20.04.1937; 25.04.1937.
Одновременно
Коминтерн был обеспокоен. ПОУМ готовил проведение в Барселоне Международного рабочего конгресса, на котором, если бы туда решился приехать Троцкий (пока он опасался принимать участие в непонятной Испанской революции), мог быть создан антисталинский интернационал.
3 мая 1937 г. национальные гвардейцы предприняли атаку на телефонную станцию Барселоны, контролируемую НКТ. Акцией командовал коммунист, Генеральный комиссар охраны порядка Р. Салас. Правовых оснований для захвата станции не было.
Решение атаковать телефонную станцию было принято в самом конце апреля на заседании исполкома ЦК ОСПК — фактического филиала КПИ в Каталонии — при активном участии представителя Коминтерна Э. Гере («Педро»). Впоследствии приверженец силовых методов Э. Гере станет одним из виновников кровопролития у себя на родине в Венгрии в октябре 1956 г. «Педро» говорил: «НКТ прослушивает все переговоры правительства, генералидада и заграницы. Нельзя позволить, чтобы это продолжалось» [422] . Это заявление Гере может показаться парадоксальным, если вспомнить, что НКТ входило и в правительство, и в генералидад. Представителя Коминтерна, по видимому, не устраивало, что НКТ могут стать известны подробности тайной дипломатии, которая велась «на советском направлении», прежде всего в связи с активностью НКВД. «Подслушивание» само по себе не смущало коммунистов — они и сами прибегали к подобным методам [423] . Анархисты, работавшие на телефонной станции, не скрывали своего присутствия на линии, считая право «масс» контролировать «конспирации» правительства завоеванием революции. Поводом к нападению стало вмешательство телефониста в разговор президентов Испании и Каталонии. Телефонист напомнил государственным деятелям, что они не должны вести по телефону секретных разговоров. Конфликт мог быть решен с привлечением министров-представителей НКТ. Но коммунисты предпочли силовые меры именно потому, что им нужно было столкновение.
422
R. Fraser. Op. cit. Р.377.
423
Ibid. Р.378.
Столкновения в районе станции стали спичкой у бочки с бензином. В Барселоне началась всеобщая забастовка, перестрелки вспыхнули по всему городу. Он быстро покрылся баррикадами. «В этот день между тремя и четырьмя дня я был на полпути по Рамбласу, когда услышал несколько ружейных выстрелов перед собой… — вспоминал Д. Оруэлл. — Я немедленно подумал: „Это началось!“ Но я думал это без каких-то значительных чувств или удивления — за прошедшие дни каждый ожидал, что „это“ начнется в любой момент» [424] . Руководство НКТ, ФАИ или ПОУМ не давало по этому поводу специальных указаний. «Никто из нас не принуждал массы Барселоны предпринять эту акцию. Это спонтанный ответ на сталинистскую провокацию… Максимальное требование — отставка комиссара, который спровоцировал действия», [425] — писал член исполкома ПОУМ Ю. Горкин.
424
Orwell D. Op. cit. P.191.
425
The May days in Barcelona. L., 1987. P.65.
По словам одного из лидеров НКТ Абада де Сантильяна, «почти вся Барселона была под контролем наших вооруженных групп… Они не двигались со своих позиций. В противном случае им было бы не трудно преодолеть небольшие центры сопротивления». В этот момент НКТ и ФАИ могли без труда захватить власть, «но это нас не интересовало, поскольку это очевидно противоречило нашим принципам единства и демократии» [426] . Лидеры НКТ отказались от атаки. Они стремились к скорейшему достижению компромисса.
426
Op. cit. Р.64.
Тем не менее, как только удавалось договориться о прекращении огня, в городе снова вспыхивали перестрелки, одни антифашисты убивали других. Ожесточение было очень велико. После радиовыступления министра-анархиста Ф. Монтсени, призывавшей прекратить борьбу и покинуть баррикады, разгоряченные борьбой бойцы стреляли в радиоприемники.
Одновременно НКТ оказалось под сильным давлением ПОУМ, стремившейся использовать события для взятия власти в Каталонии. Лидеры НКТ понимали, что это дает козыри противнику. Пока именно коммунисты были атакующей стороной, и казалось, что НКТ удастся сохранить выгодную политическую позицию жертвы коммунистического путча. Лидеры анархо-синдикалистов рассчитывали, что майские события укрепят их авторитет, сплотят вокруг НКТ революционные силы и позволят позднее нанести удар по коммунистам и их союзникам. Однако в одном лидер ПОУМ А. Нин был дальновиднее анархо-синдикалистов: «Нин боялся, и он был прав, что события совершенно неправильно понимаются в остальной Испании» [427] . Средства массовой информации (прежде всего радио) находились в руках противников синдикалистов и оказывали огромное влияние на общественное мнение республиканской Испании.
427
R. Fraser. Op. cit. Р.381.
Воспользовавшись отсутствием части министров-синдикалистов, коммунисты, республиканцы и правые социалисты оказали сильное давление на Ларго Кабальеро и добились решения о вмешательстве в конфликт и переходе власти в Каталонии к центральному правительству, если вооруженная борьба не прекратится к 5 мая. Одновременно И. Прието стал предпринимать шаги к эвакуации из Барселоны «забытого» там среди перестрелок президента М. Асаньи. Асанья не забыл этой услуги, что сыграет свою роль во время последующего политического кризиса.
Вечером 6 мая удалось достичь нового соглашения о прекращении стачки (а значит — и перестрелки) следующим утром. Обе стороны понимали, что вовлечение в конфликт правительственных войск может означать общую гражданскую войну в тылу Республики. В условиях ухода с улиц обеих сторон правительственные войска должны были сыграть роль разъединительной силы. Г. Оливер даже призывал оказывать им всякое содействие.
Призывы лидеров НКТ, несмотря на возмущение бойцов, дали эффект — анархо-синдикалисты покидали баррикады. По словам одного из руководителей ПОУМ Х. Андраде, «они были совершенно взбешенными, но все же подчинились. Они могли быть анархистами, но когда дело касалось их собственной организации, они были ужасно дисциплинированными» [428] .
428
Idid. Р.382.
За все время событий анархистские командиры с трудом удерживали своих бойцов на фронте.
7 мая в Барселону вошли правительственные войска. По дороге они разоружали отряды НКТ и ПОУМ (сохраняя вооруженные формирования других организаций), громили их штаб-квартиры и даже производили расстрелы. После прибытия правительственных войск более 300 анархо-синдикалистов и «троцкистов» было арестовано. Трагическим итогом майских событий стало 500 убитых и тысяча раненых, а также начало перелома в ходе Испанской революции.
Майские события повлекли за собой правительственный кризис. Коммунисты потребовали наказания виновных за события в Барселоне. Ларго Кабальеро заявил, что нужно тщательное предварительное расследование событий. Перспектива объективного расследования грозила коммунистам политической катастрофой. Поэтому они требовали немедленных репрессий против НКТ и ПОУМ. Уже на заседании правительства 9 мая «коммунисты предприняли основательную атаку против товарищей министров (то есть министров-синдикалистов — А. Ш.) по поводу происшедших событий, требуя крови и огня (против) активистов нашей организации» [429] , — сообщал представитель ФАИ в Валенсии (где находилось правительство) Х. Кампанья. Премьер ждал результатов расследования событий в Барселоне. Однако коммунисты ждать не собирались. На заседании правительства 13 мая «была инициирована энергичная атака на Галарсу (лево-социалистический министр внутренних дел — А. Ш.) со стороны коммунистов, обвинявших его в нерешительности (дословно, „в том, что он держал дряблую руку“) в отношении нас в Каталонии и остальной Испании», — писал Х. Кампанья. В ходе этой дискуссии Ларго Кабальеро назвал коммунистических министров лжецами и заявил, что не предаст «рабочего братства». По сообщению Х. Кампанья «дискуссия была очень жесткой, и два министра-коммуниста подали в отставку и покинули Совет…» [430] . Премьер был готов принять вызов: «„Ну что же: будем продолжать работу без вас“, — холодно ответил Кабальеро», [431] — вспоминала Ибаррури. В запасе у него был вариант профсоюзного правительства — создания власти, опирающейся не на партии, а на массовые организации трудящихся ВСТ и НКТ.
429
IISH. Paquete P61 y 61 a. P1.1. FAI. Delegacion del Comite Peninsular en Valencia. 74 P1.1. Informe de la crisis y su tramitаcion. Р.1.
430
IISH. Paquete Р61… Р.1.
431
Ибаррури Д. Воспоминания. С.384.